Сибирские огни, 1958, № 2

ный глиной.^ К глине прилипли высохшие хвойные иглы, прошлогодний порыжевший мох. Сняв тужурку, сунул ее под крыльцо, в собачий лаз. Чтоб не разбудить отца, в дверь не пошел, а залез в окно, бесшумно р а с ­ пахнувшееся под его толчком. Уже лежа в постели, подумал: «Дожили .. В свой дом лезешь, будто вор...». Дня через три сказал отцу, будто невзначай: Андрюха-то, сказывают, в Гнилом болоте лагерем стоит... возле того места, где нам пришлось заночевать как-то. — Откуда знаешь?! — тряхнул маленькой головой старый Бородин. - Откуда? Сорока на лету сболтнула,— ответил, точно огрызнулся, Григорий.— Сказывают, говорю...- > — Ага, так... так...— скрипнул старик и стал смотреть в окно. —- Что — так? Ты, батя, гляди, не проговорись кому! Старик, не отвечая, залез на печь и пролежал там почти до вечера. З а ужином молча косил глаза в окно на шнырявших по улице колчаков­ цев. — Гнилое болото — оно гнилое и есть — трясина кругом, — провор­ чал он.— Андрюха не глуп, сообразил: не подберешься к ним... — Хитра лиса, когда охотники дураки,— лениво ответил Григорий.— Ну, что уставился на меня? Али один Андрюха знает, какими тропами че­ рез Гнилое болото ходить? — А ты к чему это? —- встрепенулся старый Бородин. Григорий бросил н а с то л деревянную ложку, встал и пошел в другую комнату. Ночью он не опал, прислушивался к каждому шороху в соседней комнате. Через некоторое время чуть скрипнула дверь. Григорий встал, бо­ сыми ногами прошлепал по крашеному полу к кровати отца, ощупал ее. Кровать была пустой... Поднялся в этот день старик поздно и почти сразу устало побрел к двери. Вернулся часа через два, опять упал на кровать. — И в самом деле, слышь, Гришка, не один Андрюха тропы заветные знает...— тяжело дыша, отрывисто говорил Петр. Маленький острый нос его, торчащий над подушкой — самой головы не было видно,— почему-то вздрагивал. — Ну? — равнодушно буркнул Григорий. — Вот и ну... Напали на них сегодня. Перебили, сказывают, полови­ ну. Нагулялись, слава богу... А Андрюшка-то ушел-таки с остальными... — Ушел?! — Чего орешь? — рассердился вдруг старик. Потом другим голо­ сом , тихим, плаксивым, затянул: — Именно — хитра лиса. Вот и ушел... Не потому, что охотники дураки, а потому, что стары... Молодые-то трус­ ливы нынче... Ночью бы, сонных, накрыть их! А я пока плутал по лесу — и ночь прошла.—•Старик приподнял голову над подушкой, желтыми и круглыми, как копейки, глазами вцепился в сына. — Эх, ты-ы... А еще крест носишь... Григорий промолчал. ^ В обед увидел он шагающего по улице Терентия. Голова Зеркалова ■была перевязана белой окровавленной тряпкой. Ночь, видно, не прошла для него даром... А вечером Терентий снова сидел на лавке у стены боро­ динского дома. — Веселов, конечно, не дурак, осторожнее теперь будет, — сказал он,— Места для ночевок станет выбирать такие, что ни днем, ни ночью не подобраться к ним... — Конечно... Теперь бесполезно...— поспешил было вставить слово Григорий. Но Зеркалов сурово перебил его: