Сибирские огни, 1958, № 2

Гордей Зеркалов пока не приходил, будто и в самом деле забыл о Григории Бородине. А Григорий только ночью иногда выбирался из дома подышать све­ жим весенним воздухом. Дверь .отворял осторожно, чтобы не скрипнула. Садился в темном углу между стеной дома и крыльцом на врытую в зем­ лю лавочку, смотрел на темное, в беспорядке прошитое золотом небо, ду­ мал о разговорах с отцом... «Хозяйство хиреет!.. Хозяйство! На кой черт оно теперь нужно... Ныне такие, как Андрей, верх берут...». И снова ненависть к Веселову всплывала на поверхность, прорыва­ лась наружу. Но теперь это была не просто ненависть к человеку, кото­ рый исхлестал его тогда плетью за Дуняшку. Примешивалось сейчас к оскорблению, к жгучей ревности понимание того, что Андрей Веселов ото­ брал не только Дуняшку, но и жизнь, будущее, возможность разбогатеть. «Хозяйство хиреет... И понятно: растеребило его что-то, разметало, как iBHxpb тот пласт сена на лугу. И виноваты в этом такие, как Андрюха...» Однажды, размышляя так, Григорий не заметил, как через забор пе­ ремахнула темная тень. Вздрогнул от шума шагов, раздавшихся рядом, вскочил и замер, чуть пригнувшись, готовый прыгнуть на проступившую из темноты человеческую фигуру, мертвой хваткой вцепиться в горло, ес­ ли что... Но человек, не подходя близко, остановился и предупредил: — Тихо, Григорий! Не шуми. — Тереха?! — Я. Иду, понимаешь, мимо Смотрю, сидишь... — Ишь ты, разглядел... — Ага... Мы все видим,— не замечая ядовитой иронии в голосе Гри­ гория, ответил Терентий.— Ну, и думаю, зайду к старому другу... — К друзьям через калитку ходят,— холодно произнес Григорий. — Э-э, для нас и так привычно. Поповская ограда повыше была,— стараясь казаться беспечным, проговорил Терентий, подошел и сел рядом с Григорием.— Ну, здравствуй, что ли... Как живешь? Григорий вскочил, сунул руки в карманы, стал перед Терентием. — Ты чего тут заливаешь? — почти крикнул он.—-«Как живешь?» Говори уж прямо, чего надо... — Тихо, ты! — властно прикрикнул Терентий, не трогаясь с места.— Что ж, прямо, так прямо... О мобилизации слыхал? — Откуда мне слыхать... Повестки не было. — Не прикидывайся дурачком. На сегодняшний день ты — дезертир. З а это без разговору — к стенке, по закону военного времени.— Терентий потряс головой, помолчал и спросил: — Дошло? Григорий покосился на него. — А ты? — Что я? — переспросил Зеркалов. — На тебе тоже погон не вижу. — Ага, умен! Понадобится — надену. Но ты не кивай на других. Ме­ ня к стенке не поставят... О себе подумай... А сейчас ты мне вот что ска­ жи: Андрей Веселов, знаешь, где?- — Что я -—святой дух, чтоб все знать? — насторожился сразу Гри­ горий.— Говорят, будто в Гнилом болоте где-то... — Вот-вот! А ты его вдоль и поперек исходил, все тропки знаешь... Ну, и прикинули — повременить надевать тебе погоны... А то давно бы те­ бя за дезертирство... Понял, почему не трогали пока? Бородин несколько секунд тупо смотрел на Терентия, будто не пони­ мая, что тот хочет от него. И так же, как у отца, у Григория начала поне­ многу отваливаться челюсть. Но, спохватившись, он поспешно закрыл рот и с булькающим звуком прошипел: