Сибирские огни, 1958, № 2

Весь дом бывшего лавочника обнесли двумя рядами колючей проволоки, поставили кругом часовых и превратили в застенок. Расстреливали тут же, у стены соснового амбара. К трупам прикручивали проволокой кам- • ни, железные болванки, колеса от плугов, отвозили на берег озера и бро­ сали со скалы в воду. Федот Артюхин, когда удавалось забежать домой, садился за стол и сжимал голову обеими руками, говоря жене: д — Ты все бога вспоминаешь!.. А где он?! Куды смотрит? Не видиг, что ли: озеро скоро выплеснется из берегов — столь людей в него поки­ дали... Ж ена Федота мелко-мелко крестилась и беззвучно шевелила поблед­ невшими губами... 6 В тот вечер, когда Дуняша, бросив ведра на дороге, стояла, прижав­ шись к стене дома, Григорий, шагая в темной комнате Анны Тумановой из угла в угол, в сотый, в тысячный раз задавал себе один и тот же вопрос: «Неужели все кончилось? Неужели только одна Анна Туманова покор­ на его власти? Отец говорил когда-то: «Теперь мы свое возьмем, сынок!» Вот тебе и взяли!» Когда Дуняшка, отделившись от стены, побежала в переулок, Григо­ рий догадался, куда она побежала и что за люди подъезжали сюда. Пер­ вая мысль была: догнать этих людей, сказать им, что не туда поехали, что Андрея Веселова сейчас предупредят, и он скроется... И Григорий сделал уже несколько решительных шагов... И вдруг понял, что его смелости, его решимости хватило только на эти несколько шагов. Злоба, ненависть пе­ реливались через край. Но страх, самый обыкновенный животный страх за свою жизнь спутал ноги! С Григорием Бородиным случилась довольно обычная вещь. То, что чувствовалось долгое время смутно, расплывчато, неясно,— в те короткие секунды, когда надо уже не размышлять, а действовать, приобрело вдруг истинный смысл, осязаемые очертания. Когда ночную темень распарывает молния, в какое-то мгновение можно отчетливо рассмотреть каждый ку­ стик в поле, каждый бугорок. Что-то подобное случилось и с Григорием. Знал он уже, что и в Локтях давно началась борьба не на жизнь, а на смерть, знал, что если он сейчас выйдет на дорогу и зашагает направо, то налево пути ему уже не будет... Нет, не будет! И он решил, что лучше не ввязываться в происходящее. Отец его, напуганный и будто пришибленный чем-то, тоже примолк. Но по мере того, как Гордей 'Зеркалов понемногу устанавливал прежние порядки, старик оправлялся, стал увереннее ходить по дому. И вот однаж ­ ды надел новую, чуть не до колен, рубаху, жидкие волосенки смазал де— ревянным маслом. — Чего вырядился? Праздник, что ли? — спросил угрюмо Григорий. — Вроде бы... начинается... * * * Круто заворачивала куда-то жизнь. «А что там, за поворотом?» — опасливо думал Григорий. ...Случалось, заставала его непогодь в открытом озере. Темные тугие волны, играючи, бросали лодку с гребня на гребень, грозя каждую мину­ ту потопить ее. Но Григорий знал: в такое время лучше все-таки держ ать­ ся подальше от земли. Поиграют волны с лодкой, надоест — успокоят­ ся. Надо только умело править, ловко увертываться от их ударов. А там,