Сибирские огни, 1958, № 2

молвно смотрел, как мужики, раскидав сено, копали землю, вытаскива­ ли мешки с пшеницей, грузили их на подводы и увозили со двора. Целую неделю Григорий не говорил ни слова. Отец, оправившись немного, тихим голосом просил его: — Сметай хоть сено-то, Гришка. Того и гляди, снег повалит ведь. Гфопадет сено-то... Григорий только отмахивался Тогда старик вспомнил об Анне Тумановой. З а несколько фунтов прогорклой муки она сложила сено в кучу. И вовремя. В ночь прямо на сухую землю лег снег. Через несколько дней Анна снова переступила порог бородинского дома. Отёц куда-то ушел, Григорий был один. — Чего тебе? — спросил он. —- Есть нечего,— тихо проговорила женщина, отворачиваясь от Гри­ гория.— Мука, которую отец дал, давно кончилась. Может, еще какая работа найдется у вас? Григорий долго смотрел, как со старых, неумело подшитых валенок ■Анны Тумановой медленно стаивал снег. — Нету работы, иди,— сказал он наконец. Женщина продолжала стоять, снег таял у нее на ногах. — Ну, чего стоишь? Уходи. Или еще что хочешь сказать? — Нет, я чего же... я пойду,— покраснев, промолвила Анна.— Виде­ ла я, отец твой пошел куда-то... — Уходи ты к чертовой матери отсюда! — глухо воскликнул Гри­ горий. ...А дня через три, неожиданно для самого себя, когда наступили сумерки, ои сам пошел к Анне, прихватив каравай хлеба. А ушел от нее утром. С тех пор Григорий частенько стал бывать у Анны. Никогда ни о чем не спрашивающая, неизменно покорная, она даже чем-то нравилась ему. Может, тем, что, единственная на всей земле, молча признавала его силу, его власть над собой. А, может быть, и тем, что хоть ее ’может ку­ пить он, Григорий Бородин... 3 Вскоре поползли слухи о колчаковщине. Болтали всякое. Одни говорили, будто Сибирь отошла от России в отдельное государство и повсюду будут установлены царские порядки. Другие толковали, что Колчак идет, сжигая все на своем пути, уничтожая правых и виноватых. — Господи, за что всех убивать? — Враки это. Чего им нас трогать! Кое-кого, ясное дело... того! Андрюху вон, например, Веселова, с друзьями... Хлеб-то отбирали... — Ну, ты-то хлеб запрятал так, что не только Андрюха — сам теперь не найдешь... Ночами на улицах Локтей было тихо. И в этой тишине было что-то зловещее. Однажды, поздним вечером, Дуняша, надев на босу ногу старень­ кие растоптанные валенки, накинув на плечи полушубок, побежала к озеру за водой. Когда шла обратно, с полными ведрами, замаячили впе­ реди на дороге какие-то фигуры, фыркнула лошадь, послышался чей-то голос. Показалось — Гордея Зеркалова. Недоброе предчувствие охвати­ ло ее. «А Андрей там , в лопатинском доме...» — метнулась в голове мысль.