Сибирские огни, 1958, № 2

пробуй! — заявил Кузьма, невольно стихая, прячась за спины мужиков. — И тронем! Подумаешь, девка стыдливая — не прикасайся к ней. Веселов еле успокоил расходившихся мужиков, достал из кармана газету. — Вот послушайте, что пишут нам — сибирякам, рабочие Петрогра­ да! «Товарищи сибиряки! На вас...» — Обожди, так и пропечатано: «Товарищи сибиряки»? — восклик­ нул вдруг Ф едот.Артюхин, питавший особое доверие к печатному сло­ ву.— Покажи! Взяв газету, Федот долго, по слогам, вслух складывал слова: «то- ва-ри-щи...». И, засветившись от удовлетворения, вернул газету Весе­ лову: — Верно ить... Так и пишуть. Читай-ка, Андрей. — «Товарищи сибиряки!— снова прочитал •Веселов.— На вас вся надежда красного Петрограда. Юг у нас отрезан врагами, в северных же губерниях хлеба для себя не хватает, так что нам здесь, петроград­ цам, приходится вести двойную бощэбу — с буржуазией и с голодом...» — Видали! — обернулся Федот к народу.— С буржувазией, ну, с такими, в общем, как Лопатин наш... да еще кое-кто. И с .голодом... — «Борьба становится страшно напряженной,— продолжал читать Веселов,— и ваша товарищеская поддержка необходима. Голод — это страшное орудие в руках буржуазии, и от вас, товарищи сибиряки, з а ­ висит — не дать воспользоваться этим орудием и восторжествовать н ад ре­ волюцией. Товарищи сибиряки, мы просим вас, как ваши братья по кро­ ви и плоти, снабдить красный Петроград — этот мозг и сердце великой русской революции,— хлебом, и тогда дело свободы русского народа бу­ дет обеспечено...» — Понятно, чего там... Красно написано, да только не для нас...— крикнул, не вытерпев, Игнат Исаев. —- Как не для нас, как не для нас?! — замахал руками Федот. — Ясно все, Андрей. Сколь можем, — поможем...— отчетливо ска­ зал Авдей Калугин. — Говори, по скольку пудов с каждого двора положено... — С кого положено — пусть берут. А у меня нету хлеба...— не сда­ вался Исаев. Андрей еще подождал, пока немного улягутся страсти. Потом про­ говорил: — Мы распределили тут — кому сколько сдать... У кого только на семена осталось — брать не будем... Последние слова Андрея потонули в поднявшемся гвалте. Кричали преимущественно зажиточные и громче всех — Игнат Исаев: — Видали,— они уже распределили... — А ты считал, сколь у меня хлеба? Демьян, Сухов, молчавший до этого, вдруг сказал неожиданно для всех, обращаясь к Исаеву: — Д а ведь слышал же ты, Игнат Иваныч, — люди в Петрограде голодают. Веселов закричал, перекрывая все голоса: — Ти-хоП Спокойно, говорю!..— Не дожидаясь, когда шум стихнет окончательно, проговорил сурово: Насчет хлеба разговор не шуточ­ ный у нас... Бедняки, знаю, сами принесут, по скольку могут. А вот с дру ­ гими как? Решим это дело... Петр Бородин не стал дожидаться конца собрания, побежал домой. Он с таким грохотом швырнул свою палку в угол, что Григорий удивлен­ но поднял голову: — Чего ты гремишь?