Сибирские огни, 1958, № 2

— Ты!.. Чего мешаешься? — крикнул Григорий, подскакивая к Пьян- кову. В то же время скрипнула дверь, и Григорий невольно обернулся на звук. В дверях, закутавшись в большой платок, стояла Дуняшка. Потом она не спеша спустилась с низенького крылечка и подошла к Григорию, придерживая рукой сползающий с плеч платок. На Григория пахнуло теплом молодого, свежего, разогретого сном женского тела, и у него закружилась вдруг голова, мелко задрожали ноги, отказываясь сдвинуться с места. — Д ай мне ножик, — спокойно потребовала Дуняшка и протянула руку. Григорий покорно отдал ей нож и стал оглядываться по сторонам, точно недоумевая, как здесь оказался. Пряча ноэй под шаль, Дуняшка сказала негромко и властно: — Уходи отсюда. Сейчас же!.. Григорий поднял глаза на Пьянкова, будто спрашивая: «Уходить или нет?» — повернулся и, сгорбившись, зашагал обратно, так и не вымолвив больше ни слова. Едва отошел на несколько шагов от дома Веселовых, как откуда-то из темноты вынырнул Терентий Зеркалов, рванул его за плечо: — Ты-ы... слюнтяй!.. Надо бы хоть Пьянкова... И тем же поворотом — в избу. Застал бы Андрюху в одних подштанниках. А ты... раскис пе­ ред бабой... Григорий остановился. Качнувшись, прохрипел: — Ничего... ничего. Я еще отомщу... Он еще от меня... И пошел дальше, нагнув голову. Г л а в а IV Хлеб Бородины все-таки успели убрать до снегов. Григорий, низко сгибаясь под тяжестью кулей с зерном, таскал их с подводы в завозню, складывал там штабелем. Вечером, растянувшись в постели, чувствовал, как дрожат от перенапряжения ноги... Едва закончили уборку — пова­ лил снег. Потом, как обычно, до самого нового года дули северные вет­ ры, заметая дороги, леса, деревушки. Слушая вой ветра за стеной, Григорий все время думал почему-то о том, как хлестал его плетью Андрей, как бежал он от него, низко при­ гибаясь к земле. И в который уж раз в мозгу билось одно и то же: «Ну, погоди, погоди...». Много смысла вкладывал он в это «погоди». Звуча­ ла в нем не просто ненависть к Андрею. Не-ет, убить Веселова, как со­ ветовал Терентий Зеркалов,— этого мало. И хорошо... что вышла тогда Дуняшка, а не сам Андрей. Надо его живого втоптать в грязь, смешать, с землей, отобрать Дуняшку, увести ее к себе в дом на его глазах. И сделать это можно. Нужно только время. Надо поднимать хозяй­ ство, стать в десять, в сто раз богаче Лопатина и Зеркалова, вместе взя ­ тых. Ведь богатство — власть, сила... Ну, погоди, погоди... Это желание разбогатеть, возвыситься над людьми появилось у Григория давно. Но сначала оно маячило где-то далеко и смутно, пуга­ ло именно своей возможностью. После того дня, когда стоял он на коле­ нях перед Дуняшкой, мысли о богатстве овладели им без остатка. И, как ни странно, они разгорались тем сильнее, чем больше доходило вестей о грозных революционных событиях в городе, чем бофш е-волновались локтинские мужики. Теперь I ригорий все острее и отчетливее пони­ к а л — сколько зря, совсем зря потеряно времени и возможностей! И в