Сибирские огни, 1958, № 2

повитвль . \ Подойдя к дому, он увидел, что у окна стоит нищенка с грязной, заскорузлой на морозе сумкой из мешковины через плечо. — Что тебе тут? — не думая, спросил Григорий. — Подайте милостыньку ради христа, — проговорила нищенка. И Григорий узнал ее. — A-а... Аниска. Ты опять забрела к нам... — Опять... Подайте... Но договорить Аниска не успела. Вдруг Григория захлестнула страшная, ничем не сдерживаемая злоба на эту оборванку, на самого себя, на весь мир, и он закричал, не слыша почему-то своего голоса: — Я тебе подам!.. Я тебе сейчас подам!! Взять ее! Ату! Подбежал к крыльцу, спустил с цепи собак и сразу успокоился, как- то обмяк. Присел на ступеньку и стал смотреть, как собаки кинулись на Анишу, как нищенка, отбиваясь, упала на дорогу, и из ее сумки вывали­ лись и раскатились камнями мерзлые куски хлеба. Потом мимо Григория по ступенькам крыльца мелькнули чьи-го ноги. Он увидел, как Анна Туманова, раздетая, с подоткнутым подолом юбки, побежала к нищенке и мокрой половой тряпкой стала разгонять собак. * ^ * После обеда Григорий сидел в кухне и смотрел на Анну. Стоя к не­ му боком, она стирала белье в большом, почерневшем деревянном коры­ те, время от времени вытирая передником потное, раскрасневшееся ли­ цо. Григорий раньше никогда не обращал внимания на Анну. А сейчас ему почему-то бросились в глаза ее крутые полные плечи, туго обтяну­ тые ситцевой кофточкой, обЪленные выше локтей руки, большая рыхйая грудь. Он встал, подошел к ней и начал молча ощупывать ее, как хоро ший хозяин ощупывает лошадь, прежде чем купить. — Да ты что, Григорий Петрович? — проговорила Туманова, вы­ прямляясь. С рук ее капала вода и хлопья мыла. — Ну-ка, иди... в ту комнату, — кивнул головой Григорий. И, не до--~- зая ей опомниться, добавил, чуть повысив голос: — Д а иди же... И — что неожиданнее всего было для Григория — Анна спокойно проговорила, стряхивая над корытом руки: — Господи, дай хоть руки вымыть... В мыле ведь... ...А потом Григорий почему-то долго думал о том, что хоть Анна и вымыла руки, они все равно пахнут мылом. — Вот ты какая, оказывается... Не знал, — проговорил он, наконец,, чтобы отогнать неотвязчивую мысль. — А что же? — отозвалась Анна. — Ведь не покорись тебе — про­ гнал бы. А жить надо... Г л а в а I I I 1 Чувство Григория к Дуняшке было, оказывается, сильней, чем он думал сам. После того, что случилось у ее дома, Григорий несколько не­ дель глушил тоску самогоном. Напившись, посылал Степку Алабугина за Анной Тумановой. Тьфу! — плевался отец, которого Григорий уже нисколько не-