Сибирские огни, 1958, № 2

— В любое время, Дуняшка... приходи, как надумаешь... В тот же час хозяйкой станешь... Не пожалеешь... Но сколько ни «показывали себя» Бородины, сколько ни ждал Гри ­ горий Дуняшку, она не приходила. Гришка еще надеялся на что-то, пока не пошли слухи, что Андрей скоро приезжает домой. Вскоре у Дуняшки померла бабушка. В это время Григорий был один дома — отец снова уехал в город. Узнав о смерти.старухи, Григорий послал Айну к Дуняшке помочь обмыть и собрать покойницу. Потом спустился вниз и сказал конюху: - — Поди... сними мерку и гроб сделай. А то... — Григорий усмехнул­ ся. — На что им купить-то?.. Степка, однако, быстро вернулся, заявив: — Она сказала — ничего не надо ихнего, даже гроба. И... это... — Что? — стиснул зубы Григорий. — И Анну, которая от нас... тоже погнала. А она — я, дескать, сама по себе пришла помочь, помимо хозяина... Григорий повернулся к работнику спиной, стоял, покачиваясь, не вынимая рук из карманов. — Вот, значит, — потоптался Степка, не зная, можно ли ему идти. — Пошел, — тихо, сквозь зубы, процедил Григорий, не обора­ чиваясь. Примерно через неделю после похорон Григорий все-таки не вытер­ пел, пошел к Дуняшке. Было утро морозное, розовое, снежок звонко похрустывал под сапо­ гами, желтогрудые жуланы суетились в кустах палисадников, обклевывая мерзлые почки. «Батя не застрял бы в городе. Того и гляди, оттепель уда­ рит...» —• подумал Григорий. Солнце, еще по-зимнему бледноватое, большое, стояло уже высоко над землей, обливая ее мягким прозрачным холодноватым светом. И земля, притихшая, покрытая крепкими, утрамбованными ветрами сне­ гами, отдыхала, собираясь с силами, чтобы потом в несколько дней сбро­ сить с себя надоевшие ей оковы, зазеленеть всходами, зашуметь деревь­ ями, расцвести пышным, пахнущим медом и знойным солнцем,, разно­ травьем. ...Когда он постучал в тонкую щелистую дверь сенок, Дуняшка, не открывая, спросила: — Зачем ты? — Открой, чего боишься, — тихо попросил Григорий. Дуняшка несколько секунд помедлила, как бы соображая, что ей делать: — Погоди, выйду сейчас. — И через минуту действительно вышла, завязывая на ходу платок. — Что надо? — она стала на низком порожке спиной к двери, смот­ рела на него прямо и смело, чуть-чуть сузив глаза. Где-то там, в глубине се глаз, были спрятаны не то насмешка, не то едва заметная искорка пре­ зрения. Григорий заметил все же эту искорку и опустил голову. — Значит, так... не хочешь в избу пустить?.. — спросил Гришка. — И тут хорошо... На виду у людей спокойней как-то. Григорий втянул голову в поднятый воротник тужурки, оглянулся зачем-то кругом, поворачиваясь всем туловищем, и спросил. — Почему человека отослала обратно тогда? Я ведь думал — по­ мочь... Гроб бы сделал... Доски у нас свои. — Гроб? — переспросила Дуняшка. — Гроб? W что-то страшное почудилось Григорию в 66 голосб, в этом слове, дважды произнесенном Дуняшкой.