Сибирские огни, 1958, № 2

— Сюда, на край деревни, кто придет? В середке надо где-нибудь строить. А пока хлеб в нее сыпать. Завозня-то мала. , . — А ить верно, ешь тебя волк! Скумекал. А мне, старому дураку, подумать бы сразу... А теперь — новый расход на постройку лавки. Вот ведь, а? — стонал старик до самого вечера. С этого дня Петр Бородин делал вид, что фактическим хозяином в доме является Григорий. — Вишь, Гришенька, как все у нас с тобой, — по-ладному, по-род- ски, — говорил старик. — А ведь был ты — как волчонок, по шерсти, бы­ вало, не гладь!.. И с язвецой... , — Ну, вспомнил... — поморщился Григорий. — А что? Ведь зарубил бы тебя тогда в сердцах я... Вот и думай. Я хоть и отец, да человек.. А человек — зверь. Зачем сердить его да на­ перекор открыто лезть? Надо всегда так... по согласию, по выгоде... Да-а! 5 Хорошо, удобно, уютно чувствовал теперь себя на земле Григорий Бородин. Ходил по деревне не торопясь, вразвалку, спрятав руки в к а р ­ маны тужурки. Но замечал: если идет кто ему навстречу, обязательно постарается свернуть в проулок, будто дорога до того узка, что нельзя разминуться. Понимал Григорий, что не любят его односельчане. Хму­ рил узенькую полоску лба и ,думал с угрюмой злостью: «А ты говоришь, батя, к людям с лаской — и живи без опаски... Как же! Зазевайся толь­ ко — в землю втопчут». Никогда у Григория не было друзей. А сейчас сошелся он с сыном Гордея Зеркалова — Терехой, бледнолицым, остроносым парнем с чер­ ной густой шевелюрой, с вечно обсыпанными перхотью плечами. Выпив самогонки, Тереха лез целоваться, выкрикивал: — Гришка, черт!.. Мы с тобой друзьяки, как хошь!.. Мы с тобой... Вот что, Гришка, — вдруг переходил на шепот молодой З ер к а л о в .— Дочка попа Афанасия — Мавруха — какова?! Как арбуз налитая: помни ее — так же треснет... — Д а знаю, сто раз говорил ты о ней, — с досадой отвечал Григо­ рий, сбрасывая руки Зеркалова со своего плеча. Тереха не обижался, только тряс гривастой головой и, выталкивал из себя слова по одному: — Ну, как хошь, как хошь... Только... она, Мавруха, боится меня одного. А вдвоем бы вызвали погулять ее, ну и... Поп — чего он сделает нам? У бати все — вот где... У нас ведь не только в волости сила, где д я ­ дя мой сидит, а й в городе... Тереха долго вертел перед носом Григория кулаком. Потом подно­ сил к своему, рассматривал со всех сторон и говорил: . — А то еще Дуняха... Эх, полторы жизни отдать можно... — Ну-ка, ты... Заткнись! — тотчас грубо обрывал его Григорий Бородин. Дуняшка жила в его мыслях постоянно, хотя получилось как-то так, что с того дня, когда Андрей Веселов выбросил его из сенок, он больше с ней и не виделся, если не считать двух-трех случайных встреч на улице. Но Дуняшка быстро проходила мимо, опустив голову, даже не ответив на его приветствие. «Ну, погоди, погоди, — думал Григорий, провожая ее в з гл я д ом .- - Мы вот скоро... покажем себя. Поласковее будешь, сама придешь... А Андрюху, пожалуй, и не увидишь больше...». Однажды Григорий успел д аж е крикнуть Дуняшке: