Сибирские огни, 1958, № 2

■— К батюшке я твоему. Может, думала, даст мучки... немного. — Как не дать, как не дать, коль нуждается человек, — проговорил старик, выходя из соседней комнаты. — Ты проходи, Анна... — Наслежу... — То верно, полы-то у нас мыть некому. Старушонку взяли вон од­ ну бездомную — варит, кормит нас. А полы не может мыть... — Я говорил тебе, выгони, другую возьмем, помоложе, — подал го­ лос Гришка. — (Выгони... Человек — не собака. Ж алко ее. Куда ей идти-то, если... — Я могу придти когда помыть полы и постирать. Мне что — не тя ­ жело... — проговорила Анна. — Только не откажите мучки... Мать ведь у меня... -его, мужа, мать... помирает. Петр Бородин кивал головой, думая о чем-то. — Как не дать, дадим, — опять повторил он. — Муж-то пишет? Анна кивнула головой. — Они вместе с Андреем Веселовым служили, — произнесла она.— Потом ранили Андрея. — Ранили? — быстро переспросил Гришка. — Ага. В ногу, пишет... Увезли его куда-то, Веселова. А мой Павел.... ничего, живой пока... — Это когда он тебе писал? — Д а вот сегодня письмо пришло. Гришка больше ничего не спросил, отвернулся от Анны, засунул ру­ ки глубоко в карманы синих суконных штанов, стал смотреть вниз, во' цвор, где Авдей Калугин, Марья Безрукова и еще три таких же, как она, солдатки, тоже когда-то попросившие взаймы денег, сметывали только что привезенное сено. И Анна Туманова каждый день стала ходить к Бородиным /Сначала мыла только полы и стирала белье... Потом старый Бородин попросил ее v как-то подоить коров, почистить в хлеву... Каждый день, чуть свет, она бежала к дому Бородиных, работала там дотемна. Она превратилась в настоящую батрачку, с той лишь разницей, что работала бесплатно, ес­ ли не считать платой пуда ржаной муки, тех объедков, которые остава­ лись иногда от хозяев, да ласковых, утешающих, сочувствующих слов старого хозяина. Когда установилась дорога по озеру, несколько стариков, нанятых Бородиным, нагрузили целый обоз пшеницей, собираясь везти ее в город. — Сам я поеду с ними, а ты хозяйствуй тут... — сказал на про­ щанье отец сыну. — Тебе бы ехать-то... Надо ведь привыкать к делу, да боязно тебя пускать, продешевишь. Съезжу сам сперва посмотрю, что и как. После отъезда отца Гришка как-то растерялся: шутка ли, такое хо­ зяйство на руках осталось: одна лошадь (остальные ушли в город), ко­ ровы, овцы... Как-то он забыл дать скотине на ночь корма, а утром во дворе стоял рев. Григорий сорвался с постели, воскликнул: — 'Черт! Где же Анна? Дрыхнет до обеда... И в ту же минуту Анна, завязывая на ходу платок, торопливо вбе­ ж ал а во двор Бородиных, схватилась за вилы, стала таскать в сарай се­ но. Рев голодной скотины сразу же умолк. Григорий сошел вниз и, ста­ раясь придать лицу как можно больше суровости, сновр проговорил: — Дрыхла бы до обеда... — Так ведь, Григорий Петрович... Старуха у меня больная. Пока провозишься с ней, накормишь чем ни то, напоишь... Господи, помирала бы уж скорей... В первый раз Гришку назвали по имени-отчеству. И он не слушал 4*