Сибирские огни, 1958, № 2

Лопатин просидел допоздна у Бородина. Когда уходил домой, Гриш­ ка , все еще крутившийся возле лошадей, услышал его разговор с отцом: — Ты. Петр, мужик с таланом, верно... Но уж шибко злющий...— го­ ворил Лопатин тихо, поучающе.— Ну, собаку по злости ценят, а человек должон быть всегда с приветливостью... Так-то лучше, способней... А то наживешь недругов.... А зачем они тебе? К человеку если с приветом, так он — вспомнит обиду, вздохнет, да не выскажет людям... — Благодарствую, Лексей Ильич, на добром слове... Истинно: к лю­ дям с улыбкой, и они с добром. Как»вот мы с тобой...— заискивающе бормотал отец. Гришка д аж е поморщился, подумал: «Сапоги еще обли­ жи ему, как Зеркалову...». — Земли тебе я еще уступлю, коли потребуется,— продолжал Лопа­ тин.— И лесу на домишко продам. А вот насчет лавки — зря твои планы. Я добрый совет говорю... Ты пойми: зачем две лавки в Локтях, когда у меня одного покупателей нет? Ну, откроешь лавку, потратишься... А вы­ годы ни тебе, ни мне... Убыток — и все. Понял? Д а и чем сейчас торго­ вать? Товару нет. — Как не понять... Верно, пожалуй,— согласился отец. Оставшись вдвоем с Григорием, отец кивнул в сторону, куда ушел Лопатин: — Видал, сынок? Лавку-де не открывай... Хитер бобер! Ан ничего! Как-нибудь прижмем тебя... Д ай срок... — Планы у тебя, батя... — Подходящие, сынок, планы. Развернемся... * * * ...Быстро, как бурьян после дождя, начал подниматься, набирать си­ лу Петр Бородин. Чувствуя, что Зеркалов, да и Лопатин стали вроде бы как своими людьми, он уж не боялся людского любопытства, повел себя так, будто сроду водились у него деньжата. К осени на берегу озера от­ строил просторный двухэтажный сосновый дом на каменном фундаменте. Вверху стал жить сам с сыном, а внизу подумывал все-таки открыть со временем лавку. Рядом с домом старики-плотники, нанятые Бородиным, заканчива­ ли достройку завозни. А еще немного погодя эти же старики вместе с молодыми солдатками стали возить сюда тяжелые мешки с пшеницей первого урожая на купленной у Лопатина земле. Старик, помня, очевидно, совет Лопатина, сделался вдруг ласков да угодлив с любым. Приходили просить денег взаймы — он тотчас доста­ вал кошелек. И, отказываясь от благодарности, говорил: — Что ты, что ты!.. Свои люди, как же... Отдашь, когда будут, а то поработай денька два-три у меня. Сено вон надо мне вывезти... А некоторым отвечал так: — Отдавать не вздумай, обижусь... Вон свиньюшка у тёбя... З аб ь ­ ешь по морозцу, с полпудика сальца принесешь лучше... И в расчете. А копейку — где тебе взять? , Д ав ал Петр взаймы и хлеба, если просили. Чаще всего за помощью обращались солдатки. Однажды пришла к Бородиным Анна Туманова, невысокая крутоплечая женщина со спокой­ ными бесцветными глазами. Она остановилась в дверях, переступая с ноги на ногу. — Собаки у вас... чуть не порвали, — несмело начала она, пряча красные от мороза руки в карманы телогрейки. — Чего тебе? — спросил Гришка, бросая на нее суровый взгляд.