Сибирские огни, 1958, № 2

Главная улица деревни — широкая и пыльная, засаж ена тополями. Одним концом она упирается прямо в озеро, другим — в стену соснового бора. Берег озера там, где впадает в Алакуль речушка, отлогий, щедро заваленный мелким галечником. Здесь всегда веером рассыпаны лодки. Они похожи на громадных черных рыб, которые выплыли из пучины, приткнулись головами в мокрые камни и теперь с любопытством наблю­ дают за тем, что происходит в деревне. Между лодок целыми днями барахтаются в воде ребятишки. Справа и слева от речушки, в полкилометре от устья, по берегу озе­ ра беспорядочно громоздятся угрюмые голые скалы. Под ними никто ни­ когда не купается, потому что там очень глубоко, а тяжелые зеленоватые волны угрожающе плещутся и вдребезги разбиваются о гранит д аж е в тихие дни.— Испокон веков здесь была глухомань. Дремучий лес еще не так давно покрывал всю возвышенность за де ­ ревней. Но год от году деревья вырубали, жгли, по метру отвоевывали земли под пашни до самого болота. И наконец засвистел по скользким, лоснящимся от жира холмам, упругий ветер. А узкая полоска леса за околицей так и осталась нетронутой, отго­ раживая деревню от пахотных полей, от небосклона, от всего мира. До ближайшего крупного поселения от Локтей было верст пятьде­ сят, если не больше. Говорили еще, что есть где-то далеко, за озером, большой город. Но где именно — знали только староста Гордей Зерка- лсв , два-три возчика локтевского богатея Алексея Лопатина, возивших оттуда товары для его лавки , да сам Лопатин. Добраться до города мож­ но было лишь зимой, когда устанавливалась дорога по озеру. Лениво текла по деревне небольшая речушка, в мелкой и мутной во­ де ее плавали полусонные пескари. Так ж е лениво и сонно текла жизнь в Локтях. С тех пор, как началась война, деревня и вовсе будто вымерла. Мужиков почти поголовно взяли на фронт. А те, что пока остались, — старались не показываться на улице, будто боялись потревожить засто­ явшуюся над Локтями тишину. Но за год войны не раз и не два эта мертвая тишина все же наруш а­ лась . Случалось это обычно в дни доставки почты. То одна, то другая ба ­ ба, ничего не видя перед собой, сжимая в кулаке страшную, только что полученную бумажку, беж ала от дома старосты Гордея Зеркалова , з а ­ вывая нечеловеческим голосом. — А-а-а-а-и-и-и! И все знали: остались дети без отца, жена без мужа, семья без кор­ мильца. Крик несчастной женщины постепенно захлебывался и стихал, при­ давленный висевшей над деревней тишиной... * * * День только-только распалился вовсю. Старый бородатый цыган с большой серьгой в левом ухе медленно ехал по улице Локтей в скрипучем, расшатанном ходке и, поворачивая голову по сторонам, лениво и певуче выкрикивал: — Коновалить кого есть?.. Есть кого коновалить?.. Иногда из какого-нибудь домишка выходили старик или женщина и молча махали рукой. Цыган-коновал останавливал ребристую, лохма­ тую, как и сам, лошаденку, бросал ее прямо на улице и, захватив с со­ бой обшарпанную кожаную сумку с нехитрыми инструментами, шел за