Сибирские огни, 1958, № 2

Н и к о л а й П е р е в а л о в Тулка новая дала, осечку. Крикнул смело заяц: «Нет, шалишь! Прыгнул заяц, дал высоко свечку И ушел в кусты... Шумел камыш... И в любви вот так же: тихий шорох Ласковых ресниц и дрожь... Только если отсыреет порох, Никакого зайца не убьешь. Е л и з а в е т а С тю а р т Как это трудно — зайчика обидеть И видеть лапок судорожный скок... Я в мир пришла, чтоб ружья ненавидеть И жизнь читать между незримых строк. Пусть соловьям теперь всю ночь не спится... Все решено: как быть и как не быть... Ведь заяц — он не человек, не птица, О нем стихи не просто сочинить. Но сквозь покровы поздних листьев ржавых Охотника я вижу тяжкий след; И петь о нем я выстрадала право — Я — мать, домохозяйка и поэт. В а с и л и й П у х н а ч е в «ПЛЯСОВАЯ-ОХОТНИЧЬЯ» Над полями небо чисто, За горой горит рассвет. Шли со стана трактористы, А за ними шел поэт. П р и п е в : Эх, любовь-река, Ручеечек! Раззудись, рука, На сто строчек! Трактористы пели звонко (Песни текст давно готов)... Вдруг навстречу им девчонка Тридцати восьми годов. Им про зайца рассказала, Что бежал в степную ширь... А вокруг земля вздыхала, И цвела вблизи Сибирь!.. И комбайнер, что с Кавказа К нам приехал в ту весну, Уложил зайчишку сразу И... запел про целину! t Рис. И. Малюкова.