Сибирские огни, 1958, № 2

орудийных выстрелов, словно молнии, осветили поле боя. Около блиндажа ни­ кого не было видно, Никто не мог помочь Назарову. Он должен был сам решать и действовать, не медля ни минуты. Лучше всего было бы, конечно, добежать до командира, доложить ему обо всем, а потом возвратиться сюда с отделением автоматчиков. Назаров сразу от­ верг эту мысль. Не безрассудная дерзость, не гордость остановили его. Немцы могли уйти из ловушки, в которой они оказались! Сержант прилег в канаву правее входа в блиндаж. В тот ж е миг из щели вынырнула голова в каске. Назаров выстрелил из револьвера. Немец скатился вниз. «Б ез гранат не обойтись!» — подумал сержант. Не спуская глаз с блин­ дажа , он отполз на несколько шагов и наткнулся на труп бойца. На поясе уби­ того гранат не было. Тогда Назаров развязал вещевой мешок солдата. Заверну­ тые в белье лежали там три резервные лимонки. На дне мешка нашел он тща­ тельно запакованные запалы. Назаров вставил их в гранаты. Возвратись на свое прежнее место, он швырнул одну гранату в распахну­ тую дверь блиндажа. Глухо ударил взрыв. Сержанта обдало теплой воздушной волной, сухим и горьким запахом взрывчатки. — Хэндэ хох! — громко крикнул он и, ожидая ответа, прислушался. Из блиндажа донеслись стоны и отдельные выкрики. В дверях никого не было. Вдруг что-то блеснуло, прогремел револьверный выстрел. — Мало вам, сволочи! — разозлился Назаров. Вторая граната полетела в дверь. — Хэндэ хох! Но по-прежнему в ответ доносились только крики и стоны. Тогда Назаров бросил внутрь блиндажа последнюю гранату, со взведенным револьвером спрыг­ нул в щель и шагнул к двери. Навстречу сержанту, едва не опрокинув его, мет­ нулся немец. — Рус!.. Я не фашист!.. Не убивай меня!.. Назаров остановил луч фонарика на бледном, жалком лице солдата. — По-русски понимаешь, фриц? , — Да, рус!.. — Есть еще живые в блиндаже? — Да, рус... — Выведи всех!.. Сержант стоял у дверей, опираясь спиной о холодную земляную стенку щели, слушая галдеж внутри блиндажа. «Убьют, сволочи», — думал Назаров, чувствуя, как отчаянно бьется сердце. Надо было что-то предпринимать. Иначе немцы могли заподозрить слабость ■своего противника. Блеснула мысль... — Пулеметы к бою! — закричал Назаров. Тотчас же из блиндажа выскочил уже знакомый ему немец, за ним второй, третий, четвертый... Сколько же их? К ногам сержанта, звякая, падали немец­ кие автоматы. Перед дулом револьвера гитлеровцы послушно вытягивали вверх дрожащие руки. Один из них пытался проскользнуть вооруженным. Назаров снял у него с пояса тяжелый парабеллум. Два последних гитлеровца бросили на дно щели ручные пулеметы. У блиндажа кучкой сбились двенадцать озирающих­ ся в ужасе немцев. — А ну, в колонну по два становись! — грозно закричал Назаров. Самое тяжелое было позади. Лихое, радостное чувство вновь охватило его. Понукаемые окриками, пленные побежали. Должно быть, в тёмноте им виделись многочисленные фигуры конвойных, потому что, даже спотыкаясь и падая, немцы вздергивали руки вверх... Осень, 1943 г. Под Оршей. Иван Симонов На окраине деревни разрасталась винтовочно-пулеметная пальба. Гвардии ефрейтор Иван Симонов торопился к огневым точкам. Он тревожно думал о том, что с минуты на минуту немцы могут пойти в контратаку. Между тем в роте кончились мины и патроны, осталось считанное количество гранат. На полпути внимание минометчика привлекла цепь бойцов, перебегавших с винтовками наперевес к правой окраине деревни. Что-то крича, размахивая пистолетом,, впереди бежал командир. Значит, дело было действительно серь­ езным. Пытаясь разобраться в происходящем, Симонов пробежал сотню-другую метров за стрелками и вдруг увидел на склоне высотки за деревней густую ■цепь немцев. Они быстро приближались.