Сибирские огни, 1958, № 2

искорки. Стоит только построже прикрикнуть на нее... Сумеет и в дру­ гой раз. В третий... может быть. А потом? Видимо, пришло время дейст­ вовать по-другому, чтобы удержать Аниску в доме. — Значит, не нравится тебе у меня? — спокойно спросил он. — Трудно, что ли? — Она не ответила, вышла из комнаты. Недели через две выпал снег. Григорий наладил сани и с обеда вы­ ехал за сеном. Вернулся поздно, молча снял внизу полушубок, поднялся наверх. Через некоторое время крикнул: — Аниска! Иди-ка сюда... — Чего тебе? — спросила Аниска. Он сидел на кровати босой, в нижней рубахе. — Мне-то? Ты вот что скажи... Люди звонят, что батрачка ты у меня будто... — А то кто же! — Аниска стояла вполоборота к нему, недоверчи­ вая, поглядывая чуть исподлобья. — Все за кофту с юбкой отрабатываю. — Так... Ну, а почему не уйдешь? Я не держу. Григорий встал, босыми ногами прошлепал из конца в конец ком­ наты. — Что ж... И уйду, пожалуй, скоро... Теперь-то есть куда мне ид­ ти. ■— Девушка опустила на мгновение голову, но тут же быстро подня­ ла ее, услышав щелчок дверного замка.' Григорий стоял у двери и закрывал ее на ключ. — Вот что, Аниска, скажу я, — проговорил он, медленно подходя к ней. — Давно, понимаешь, присматриваюсь к тебе... Девушка сорвалась с места, с разбегу стукнулась в дверь, точно птица в оконное стекло, тяжело дыша, обернулась, на мгновение при­ пала к ней спиной. Глаза ее метались с предмета на предмет. — Ты не дури, послушай, — нахмурил брови Григорий, опять ша­ гнул к ней. Она проскользнула сквозь его руки, подскочила к столу, схва­ тила тяжелый кухонный нож, хрипло крикнула: — Не подходи!.. — Та-ак... — Григорий остановился на секунду и вдруг рявкнул что было силы: — Брось нож! Брось, говорю! И в Аниске что-то сломалось, она съежилась, мелко задрожала, выронила нож. Ей почудилось, что она, маленькая, напуганная и озяб­ шая, стоит не в комнате, а у ворот дома, просит милостыню, смотрит на Григория и со страхом ждет: даст или натравит собак? . Но ни того, ни другого не случилось. Вместо лая собак она услыша­ ла глухой голос, казалось, Григорий говорил где-то за стенкой: — Дура... Я по-хорошему хочу с тобой... Мне хозяйка нужна. Хо­ зяйка. Поняла? Потом кто-то властно взял ее за плечи... * * * Утром Григорий проснулся поздно, сел на постели, откинул одеяло. Сжавшееся в комочек, маленькое, полуобнаженное Анискино тело вздрогнуло. Она медленно-медленно повернула голову. Григорий уви­ дел ее глаза — огромные, мутные... и по-детски обиженные... Аниска трудно глотнула слюну и стала, не мигая, смотреть в пото­ лок. Тогда Григорий понял, что она не закрывала глаз всю ночь, что она ничего не видит сейчас. И что-то, похожее на жалость, шевельнулось в его сердце. Он прикрыл одеялом ее словно раздавленное тело и прого­ ворил, отвернувшись: — Ну, чего там... Вставай, коровенку надо прибрать. Не батрачка теперь.