Сибирские огни, 1958, № 11

— Дык ведь в куче надо держаться, вместях,— нерешительно от­ ветил отец. — А как мы с Павлой рассудили? Не гоже от доброго дела да от добрых людей бегать. Ты, Иван Васильевич, хоть маленечко, хоть на малый чуточек понимаешь, как сейчас в стране за колхозное хозяйство взялись! И тут, брат, в этой артели, хозяйство на хорошую дорожку стронулось.— Простокишин помолчал.— Я так думаю, Иван Василь­ евич, было бы суслицо, доживем и до бражки... А кто наперед браж­ ку сулит... Нету у меня доверия к Афоньке вашему! А все ж, видать, уговорил Петрищев и папаню и маманю. Да ведь и сам он, Митя, сгоряча в это дело вкрутился! А теперь? Вона как Чубов обходительно с Митей разговаривал! Разве охота срамиться перед та ­ ким человеком? И Даши-Дондок все раньше покусывал, посмеивался, а глянь, как сердцем раскрылся: «Мы тебя с Рабданом — в техникум». Товарищи-то верные на дороге не валяются! И дом уже почти готовый, и трудодни идут, и у Юндунова пригарнился... Эх, кабы не тот мордас­ тый! Должно, вертится на празднике, подстерегает Долгор... А ему, Мите, из-за этого тикать из колхоза! Счастливые же люди — и дядя Родион, и Павла Марковна, и Алев­ тина... Сколько людей в колхозе знают Простокишиных! Кто ни пройдет — здороваются с ними по-свойски: «Мэндэй, Павла!», «Саингу, Родион!» А кто с шуткой: «Эй, Родион, топором крепко работаешь, может, из лу­ ка стрельнешь?», «Павла, каких здоровых баранов-то борола, с любым борцом справишься!», «Э, Павла, сегодня шибко красивая, шибко хо­ рошая». Павла Марковна не оставалась в долгу: язычком молола и на­ встречу, и вдогонку! «Подойди-ка, гулена, схватимся — не скоро очу- рахаешься!» «Была, дедушка, хорошая, да по будням изношена». А дя ­ дя Родион все по-бурятски отвечает, да бойко так, запросто, будто ро­ дился в степи! И Митя, чем ближе подходил к стадиону, чем больше кругом станови­ лось народу, тем беспокойнее поглядывал по сторонам: не появятся ли его дружки, не окликнут ли его Рабдан и Даши-Дондок, либо Роза Чу- бова... Ну и еще кое-кого выглядывал — только себе самому невмоготу было признаться! Но увидел Митя не тех, кого выискивал! — Эй, Зимогоровы, сюда! — Это Афанас Петрищев звал их, под­ гребая к себе воздух длинными руками. — Уж час цельный ваши места караулим! — Живей, милочки, живей,— подпиликивал ему в голос Герасим Лиходеев. Он был без шапки, чалые его волосы, пропотевшие и пропы­ ленные, походили на спутанную конскую гриву. — Эй, тетка, ну-ка, об­ ратным ходом, — оттискивал он от скамьи старую, с согнутой спиной бурятку, — вон туда беги, там тебя твои хубун-басаган1 поджидают... Эгэй, дядько! — подпихнул он тихонького подвыпившего старичка.— Гвоздики тут, халат продырявишь... Ступай, степнячок! Садись, Иван, садись, Митька, садитесь, деточки, даром уступаю, сам по красненькой платил. Зимогоровы пристроились на скамье, заняв середину ее — меж Петрищевым и Лиходеевым. Д а , н ар о д ищ у зд есь , на степном стадион е , с о б р а л о с ь порядком ! Сотни людей сидели и полулежали впереди них на траве — вон и Простокишины с детьми примостились. Сотни людей сидели вокруг на I X у б у н — парень, сын; б а с а г а н — девушка, дочь.

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2