Сибирские огни, 1958, № 11

статься с нею душа не позволит! Д а разве мы одни... Братьев Нефедо- вых-то спрашивал? — Ну, спрашивал! — неохотно ответил Петрищев. — Вон только сей минут оттуда, от кузни... Притерлись братья Нефедовы к граблям- косилкам, как дитя к мамкиной титьке... Я им про дело, а они будто и не слышат, талдычат меж собой: «сегменты» там, дышла всякие, зубья... Вся душа у братьев в сегменты да зубья ушла. Плюнул я — да ходу от кузни... Шибко нужны мне эти зубья. У меня своих полон рот! Ха! Обойдемся без братьев... — Ну, вы, знамо, как хотите! — сдержанно ответил Родион. — Только нехорошо, не сказамши... Ведь травокос не нынче-завтра, рас­ считывают на вас... Воры вы, что ли? Хоть бы этому, Чубову, секретарю райкома, сказать: так и так, не нравится здесь, в другое место по­ даемся. — Чубову? Д а ты, никак, окосел, Родион Григорьевич! Этот же Чубов сам здешний, степной житель, рази поймет он нашего брата! Ни в жисть не поймет. Молчком да тишком надо! А вы уж того — тоже помалкивайте! Разговор оборвался. «Войду, позову Митю, — решился Рабдан, — худо ему сейчас, злой на всех. Ведь уговорит его этот черт Апонька...» Он потянул было к се­ бе ручку. — Ты как разумеешь-то, К а т я ?— негромко спросил Зимогоров. «Митину мать спрашивает. Что ответит?» — Рабдан попридержал дверь. — Устала я, Ваня, ох, как устала, — раздался болезненный голос, — уж мне все одно, где помирать... Сам думай... — Зачем помирать? — бодро ответил Петрищев. — Оздоровеешь! Там, в том месте, знаешь, врачи какие — о-го-го! — А ты, Зинуха, как? — погромче, медленно расставляя слова, спросил Митин отец. — Где тебе больше глянется?— и с изумлением протянул: — Смотри-ка, мать, головой замотал'а, будто от комарья! Не хочет с нами! — Д а какое ж у нее разумение! — с насмешкой сказал Петрищев. — Ровно теленок она: кто погладит, того и полижет! — У нее разума, может, поболе, чем у какого бычины!— сердито ска­ зала Простокишина. — Уж не ты ли погладишь?.. И то, Зинка, пущай их бегут взадпятки... Пущай их... к нам подавайся... Где четверо, там и пятая не в тягость... — А ты, Митя? — после неловкого молчания снова спросил Зимо­ горов. — Ты ж теперь работник! Рабдан затаил дыхание... «Митя, что ж ты ответишь? Митя, не соглашайся!» — Я — как ты, папаня, — неровным, прерывистым голосом отве­ тил Митя. — А коли хочешь знать — хоть сегодня, хоть сейчас собе­ русь. — Вот молодчага!— обрадовался Петрищев. — Я всегда говорил: Митяй — парень с умом. Пожил в юрте, покопался в овечьем навозе — и будя, просветился! Рабдан отдернул руку от двери... «Хоть сегодня, хоть сейчас! Нет, не прилепился к нам сердцем Митя, чужие мы ему, все чужие, и я... Рабдан , тоже...» Он повернулся и пошел прочь по широкой и темной улице Улан- Шибири. Куда пошел? Известно куда — в домик при больнице, к Да- ши-Дондоку...