Сибирские огни, 1958, № 11

Бимба подбежал к столику возле божницы (за столиком, раскрас­ невшиеся, сдвинув в сторону учебники, сидели Рабдан и Даши-Дон- до к ) , схватил стоящую на столике четверть и давай разливать по кружкам белесовато-мутную жидкость. Иван Юндуныч повел бороденкой, и Рабдан живо убрал свою кружку. Даши-Дондок нерешительно держался за свою посудину, бо­ роденка уставилась на него, и он нехотя отставил кружку. — Бери, пей! — Бимба налил Мите. — Настоящим чабаном бу­ дешь! Митя взглянул на деда Юндунова. — Мэндэй, — сказал тот и не разом, а маленькими глотками вы­ пил свою араху. А Мите никакого сигнала не подал, значит, надеется на него. Тогда и Митя решился. Смутно сознавая, что пьет за что-то хо­ рошее, что легло сегодня мягко на душу, он махом осушил кружку. «Ни водка, ни молоко, теплое, словно остуженный кипяток... — подумал он. — Должно, совсем не хмельное...». Бимба опорожнил в один прием, словно всосал в себя, свою круж­ ку и снова принялся обхаживать ножом ту же чудовищную кусину мя­ са, — она казалась неистребимой. Бимба взмахивал ножом, глотал кус­ ки, почти не разжевывая, и в промежутках успевал сказать какую-ни­ будь фразу. — Когда заведующим второй овцефермой стану (взмах ножа)... самый богатый человек в колхозе кто будет? Бимба! (Работа ножом — гоп!) Доржиев просит, чтобы ферму принял, подумать надо (Раз! Го­ тово!) Тогда Ивану Юндунову лучшую отару отдам, — Бимбаев пово­ рачивается вместе с костью и ножом к старому чабану. — Да , самую лучшую! Я — кто? Я — первый друг Тудупа! — Бимба прижимает к з а ­ саленному халату и нож и полуобглоданную кость.—Вот и пришел бы Ту­ дуп, узнал бы, как о всех вас забочусь! Ну, только вряд ли придет! Он икнул, замолчал и остервенело набросился на кость. Митя внезапно почувствовал в голове хрупкую, стеклянную яс­ ность, все вокруг стало очень приметным — легким, звонким и опас­ ным. Он увидел, как изменилось лицо деда Юндунова, услышал, как скрипнула под ним скамеечка. «Осердился! И к чему толстопузый Раб- данова отца помянул!.. А со мной-то что деется? Когда возвращал­ ся с пастбища, ко сну тянуло, а сейчас хоть в степь беги... Ага, прями­ ком туда, где голубенькие цветики растут!..» Он приметил, как поднялся с его койки дядя Афанас, достал длин­ ной, как жердина, рукой четверть со стола, налил арахи себе и Бимбе. Петрищев стоял, оглядывая юрту хмельными глазами. — Шубу-дыгыл заведу с бобровым мехом, три костюма куплю.— Это все тенькающий голосок Бимбаева. (Он снова положил кость на очаг.) — Сапоги там хромовые, унты. На «москвиче»-машине жену ка ­ тать буду. На курорт-аршан1 ее повезу. — Он небрежно постукивал ножом по краю очага. — Ну, пока, до большого заработка, может, кто две-три тысячи в долг поверит. — Он впился маленькими глазками в неподвижное лицо Юндунова. — Д а , уж у старика-то денежки водятся, — засмеялся Петри­ щев. — У пастухов, говорят, завсегда рот в масле! Начабанил за сто лет, а? Юндунов неторопливо доел суп. Поставил миску на щиток рядом с собой, взял из рук тетки Бальжит чашку с чаем и негромко произнес одно слово: 1 А р ш а н — ключ, родник; так обычно буряты назьйзают источники целеб­ ной минеральной воды.