Сибирские огни, 1958, № 11

— Отдыхать можно! И гулять можно! Худлар1 говорить нельзя — вот что! Зачем лгал? — А ты не кипи, не кипи, для здоровья вредно! — Петрищев при­ встал и через голову Арсалана сплюнул длинной тонкой струей в дере­ вянный ящик в углу. — Был я в Догойтуе, был в больнице... И еще, может, кой-куда ездил. — Например, куда? — спокойно спросил Доржиев, избегая мрачно­ проницательного взгляда Базарона. Арсалан сердито повертел своей палочкой, шумно вздохнул и, круто забрасывая тело то влево, то вправо, заковылял к своему стулу. Костяш­ ки бешено забегали под его пальцами. — А что, председатель, на вашем колхозе свет клином сошелся?! — вызывающе ответил Петрищев. — Может, где и получше места есть. Из­ вестно, рыба ищет, где глубже, человек,—где лучше. Может, где похлебка погуще да рубль позвончей! А я, чай, не крепостной у вас, неча на при­ вязи держать! Верно, Гераська? Пойдем-ка, чаю попьем, глядишь и на работу времячко. Лиходеев жалостно улыбнулся, глянул на Доржиева, потом на Петрищева, закрутил тонкой,, сухой шеей, послушно встал и пошел вслед за приятелем. Доржиев, отвернувшись от зоотехника и бухгалтера, смот­ рел в окно: «Да, Чимит, будет тебе хлопот с этими новоселами, будет... Сегодня по-твоему получилось, Базарон...» Чабаны Иван Юндуныч сидит на низенькой скамеечке спиной к кровати и чинит старый гутул. Аккуратно работает: ткнет шилом в подошву, про­ тянет через дырочку тонкую жилку, снова за шило берется... Старенький он — Рабданов дедушка. На руках, на шее — морщинки, точно густая рябь по воде. Седые волосы в желтизну пошли. А бороденка до того ред­ кая — все волоски можно сосчитать, кажется, дунешь — и нет бороденки! Тетка Бальжит толчет айрик2 деревянным пестом в высокой узкой кадушке — не кадушка, а ветрянка без крыльев! Толчет, толчет без пере­ дыха, откуда только силы берутся: сама худая, лицо в темных пятнах, и пальцы в темных шрамах, словно следы от медвежьих когтей. Отвернет­ ся в сторону, покашляет, а руки, как заведенные, жигают пестом сквозь отверстие в крышке. Рабдан и Даши пристроились у керосиновой лампы за столиком. Все в техникум готовятся. Помогут постричь овец, искупать их, перегнать овец на летние пастбища, потом поедут в Нерчинск — экзамены сдавать. Д а уж что и говорить — счастливые ребята: семь классов окончили, спе­ циальность получат, с верным заработком будут. Никто неучем не об­ зовет! Д а , готовятся-то они готовятся и вдруг враз зашумят, заспорят. А все из-за часов. На столе против них — часы, не ручные, не будильник, а какие-то чудные: два циферблата в одной желтой деревянной коробке. «Это шахматные часы, — объяснил Мите Рабдан, — турнирные...» А Даши засмеялся и прищелкнул длинными узкими пальцами: «Ты лучше расскажи, как дедушка эти часы покупал!» Иван Юндуныч увидел эти турнирные в сельмаге, только одни такие и были, ходил вокруг них, по­ том попросил, чтоб ему половину отрезали. Продавец, конечно, ни в ка­ кую! Тут другой чабан стал приценяться. Юндуныч осердился и схватил 1 Х у д л а р — ложь, обман. 2 А й р и к — кислый напиток, приготовленный из молока; нечто вроде про­ стокваши.