Сибирские огни, 1958, № 11

них овец? Семь тысяч! Пустяки, мелочь! Мы жмемся, а он давится от ж ад ­ ности! Не понимаю, Чимит, что получается: маленькому щенку — целый баран, а большой собаке — обглоданная лодыжка! — А что сделаешь? Закон! Вечное пользование. Как отнимешь? Базарон раскрыл было рот, но ничего не сказал, рванул пополам ле- цешку и, засунув половину за частокол крепких зубов, стал размалывать, ее так яростно, словно она была виновницей этой нелепости с пастбищами! — Конечно, несправедливо, — задумчиво сказал Доржиев, — за двадцать лет наш колхоз вперед ушел, шерсти и Мяса на миллионы сдаем,, а Улан-Одон все на месте топчется, не знает, куда свою землю девать! Ну-ка, старина, покурим, что ли? — нерешительно сказал он. Базарон вытащил из кармана плаща кисет и катнул по столешнице- Доржиеву. — Ты же бросил? — прихлебывая чай, сказал зоотехник. — Бросил, — покорно ответил Доржиев, свертывая цыгарку. — Вот- когда перестанут угощать — совсем брошу. — Он с наслаждением затя­ нулся. — Ну, а как они к сурхарбану готовятся? К стрельбе, скачкам,, борьбе? Переход этот был для Базарона неожиданным. — Я пастбищами интересовался, Чимит! — резко ответил он. — И. овцами. Или мне надо было еще луки проверить и суры?1 — Конечно, — спокойно ответил Доржиев, — когда гостишь у сосе­ дей — в каждый уголок загляни... Пей еще! — Не хочу! Сада! — Базарон хмуро отодвинул кружку и протянул руку за кисетом. — Ну, такого стрелка, как наш Аюр, пожалуй, у них нет. — Доржи­ ев перебросил обратно кисет. — Вот ветфельдшер у них — этот опасный, а? На прошлом сурхарбане он всего лишь одну стрелу проиграл! Борцы, однако, у них посильне^ наших. Сам Аюшиев, как бык, здоровый! — Я бы ему намял бока! — проворчал Базарон. — От его замеча­ тельных штанов одни клочья оставил бы. Узнал бы, феодал этакий, как соседям сухие пастбища совать! — А что же, — простодушно ответил Доржиев, — ты бы, старина, подготовился, а? Кинул бы его на землю — может, другим человеком ста­ нет! — Хватит, Чимит, — Базарон с раздражением сунул кисет в карман. — Мальчишка ты совсем, хоть в бабки или в юбу2 с тобой играй!- — Смотри, дело какое! — Доржиев тихонько засмеялся. — Второй раз сегодня мальчишкой назвали... Слушай, Базарон, — вдруг сказал он, — на Аюшиева сердишься — за дело, на меня — тоже понятно, не оби­ жаюсь... За что на новоселов, как собака, кидаешься? К Зимогорову за чепуху придрался, братьев Нефедовых — честных, усердных людей! — ни за что лодырями обозвал, со стариком Лобановым — работник замеча­ тельный! — не стал разговаривать! В чем дело? — В чем дело?! — загремел Базарон. Он встал, отодвинул ногой та ­ буретку. Доржиев опять кивнул ему на комнату, где спали девочки. Б а ­ зарон заговорил потише: — В том дело: когда мы с тобой с фронта в од­ них шинелях вернулись, где эти замечательные люди были? Когда элект­ ростанцию строили, дома, радиоузел, механизированный коровник, где эти замечательные были? Когда трудодень полтора рубля стоил, где эти. люди были? На готовое пришли? Где-то бродяжили, пока мы тут руки мозолили. ' С у р — кожаная подушка или мяч; служит мишенью для стрелков из. лука во время состязаний. 2 Ю б у - н а д о н — игра в раковины.