Сибирские огни, 1958, № 11

тель о чабанах! Но старику показалось, что самое время поговорить и о других неприятных вещах. «Слушай, Чимит, я помню, тебе всего семнадцать лет было, мы те­ бя председателем выбрали... Это сколько —.двадцать лет прошло? Ты толковый мальчишка был, справлялся... Любил тебя Шибанов, все воз­ ле себя держал, крепко выучил... И мы тебя любили, не давали в обиду... Когда уполномоченные приезжали, а ты в волейбол играл или гулял с девушкой, все тебя защищали... В худой юрте жил — кому какое дело: холостой парень, сам себе голова! На войне честно воевал, пришел — опять председателем выбрали, депутатом выбрали. Скажи, как сейчас живешь? Вчера Дулму в Бирие на лошади встретил — сама по дрова ез­ дит, дочек бросает. Опять тебе колхоз новый дом построил, а ты людям отдал... Когда серьезным человеком станешь?» Ну, наверно, еще что-то худое сказать хотел — по глазам видно бы­ ло,- — замолчал, трубкой задымил... Когда уж эти старики перестанут попрекать его «мальчишеством», «несерьезностью», «упрямством»! Просто жизнь приучила его к самостоятельности, ну и к изворотли­ вости! Ну, еще горячий он! Вот и весь характер! Еще он и овец не пас, задумали его отдать в дацан учеником-хува- риком, чтобы на ламу выучить. А он ушел декабрьской ночью из улуса в Агинск к старшему брату — и добрался, заледенелый, с кровавыми волдырями на ногах! А позже, когда его выбрали председателем колхоза! Ему, верно, ед­ ва-едва на восемнадцатый перевалило. Худой был, маленький, только- только в рост тронулся, с волосами, точно разворошенная скирда (хотел повыше казаться!) и — приехал на заседание окрисполкома, там даже и слушать его не стали: «Такого шибздика — колхозным руководителем? Ему еще в корзине привязанным качаться! И это после Константина Ши­ банова!» Не утвердили! Что ж, Чимит — на коня, прискакал в улус и — никому ни слова, продолжал работать. В колхозе все шло ладно, по-ши- бановски, что оставалось делать окрисполкому? Смирились! А после войны? Ввалился прямо со станции в райком — нетерпели­ вый, обросший — смешно вспоминать! — расспросил про колхозные дела и давай размахивать рюкзаком: «Сейчас же отправляйте в колхоз — не то пешком уйду!» Была на нем шинелюшка, фуражка, сапоги. Это в конце- то ноября, в зимний шурган, в таком-то виде шагать! За сорок километ­ ров! И пошагал бы! Спасибо, Чубов, старый друг, сбегал за полушубком, кто-то притащил шапку-ушанку, вдова одного из друзей принесла мужни­ ны валенки... Дали коня, и Чимит, по пути заехав в две-три юрты, чуть не на коне ворвался в колхозную контору. Схватил за шиворот пропойцу- председателя: «Свинья залаяла, лама песни запел — пьяница нашим кол- хозом руководит! Ненормальное дело!» Ну, и пинком сбросил с крыльца1. «Я тебе, шитхур, покажу — колхоз разваливать!» И опять колхозники выбрали Чимита своим председателем. Что ж, все было правильно: стал не хувариком, а пионером и комсо­ мольцем, а за колхозное и мальчишкой и взрослым — в драку готов был. И сейчас он, Чимит, прав, а не Лубсанов. Нет, конечно, не прав старик! О дочери своей думаешь, о внуках думаешь, а как председатель вести се­ бя должен — ни разу не подумал! Мясо не всегда водится в доме, и ко­ ровы своей нет. Тарелок, кружек не хватает — невелико несчастье. Все когда-нибудь будет, все устроится, сейчас не до этого! А дом... что дом? Не такой уж плохой, жить можно! Что же — этих Простокишиных с четырьмя детьми надо было в ху­ дую юрту втолкнуть? Они ведь не просто так — посмотреть или погостить — они сюда работать, жить приехали! Павла эта — ну и женщина! — да ­