Сибирские огни, 1958, № 11

председателю свой матерчатый кисет. Доржиев свернул тоненькую, в прутик, цигарку, прикурил от самокрутки Зимогорова. — Тебя как?.. Забыл... Петрищев, да? Ты разве служащий? Служа­ щий — зарплату получает. У тебя — трудодни. Выработал пятьсот, ты­ сячу трудодней — получай, за все получай! Ладно говорю? — Как же ладно, ты погоди, — ответил сразмаху Петрищев, — слыхивали мы про трудодень. Грош в кармане — это деньгами, да вошь на аркане — это натурой! — Верно, Афанас! — пробренькал балалаечным голосом Лиходеев, — тебе — шиш, а начальству — барыш! — Разно бывает, — негромко сказал председатель. Мягкость с его лица, словно ветром, сдуло, глаза сузились. — У нас в позапрошлый год по два ф б л я получали, а прошлый — по пять, а в этом, если шерсти на два миллиона продадим, — по семь-восемь рублей трудодень потянет. Разно бывает... — Доржиев тихо засмеялся. — Вон у нас такие колхоз­ ники есть: шапка — царь не носил, папиросы — первый сорт курит, а на новый халат заработать не может! Толстый бурят в грязно-зеленом рваном халате — Бимбаев — боком обошел машину и стал, пригнувшись, с другой стороны — от глаз по­ дальше. — Иу и правильно, — сказала Простокишина, — как потопаешь, так и полопаешь! — Уж ты, язва, помолчала бы, — пробормотал Петрищев. — Не пе­ ла бы вразнобой! — Нам бы, председатель, баньку построить русскую, под праздничек веником похлестаться, — сказал дядя Родион. Он сидел на корточках, привалившись к стене и спокойно покуривая. — Вот и было бы заместо выходного! Все рассмеялись. — Ну, до бани очередь тоже дойдет! — сказал, вставая, Доржиев. —А ты, Петрищев, парень крепкий, руки длинные, тебя как раз на лесо­ участок пошлем... С Елизаром поедешь. С ним не скучно. Сколько, Ели­ зар, на одной вывозке леса заработал? Сто, не помню, сто двадцать трудодней? — Там уж с Ареаланом подсчитаем, — не торопясь, раздумчиво от­ ветил плечистый, чуть сутуловатый Свешников. — Около того будет... Пора бы за день, председатель, и в лес, а то аккурат уже три рейса выхо­ дит... Что ж, Петрищев, давай... — А я не могу тяжелую работу, — вызывающе ответил Петрищев. — Мне медицина не позволяет, грызь у меня. — Это худо, — ответил Доржиев, — придется тогда сторожем ста­ вить. А жена пошто не пришла? Тоже грызь завелась? Петрищев смачно сплюнул. Под хохот — и бурят, и своих — он по­ шел за машину — туда же, куда укрылся от глаз толстяк в зеленом ха ­ лате. Проходя мимо Мити, он повернулся, да так резко, что хватил пал­ кой по Митиному больному пальцу. Мите показалось, что у стоявшей против крыльца «победы» бешено завертелись колеса. «Скажи, — уди­ вился он сам, — неужто падаю?» Но он не упал, стоял, раздув ноздри от нестерпимой боли, чувствуя, как липкий пот горячим жгутом опалил лоб под чубом. И вдруг прямо перед собой неожиданно увидел ярко-красные тугие щеки, испуганно сдвинутые круглые бровки под ослепительно белой шапкой. — Что с тобой? — спросила маленькая бурятка. — Так, ничего! — И Митя, сунув отяжелевшую руку за ворот ру­ башки, даже улыбнулся девушке. Какая же она добрая, славная —- вот