Сибирские огни, 1958, № 11

дубиной и узелком —• в дальнюю дорогу, что ли? Баба пущай поспит, а то как бы с тела не сбавила! А в дальнюю дорогу я завсегда готовый. Они остановились, поджидая товарищей. Простокишины, муж и жена, под один рост — невысокие, одинаково плотные и верткие, огораживали свой, еще не достроенный колхозом дом и участок за домом. Родион топором обтесывал на бревне колья, а Павла быстро, по-мужски нажимая обутой в сапог ногой, копала ямки. Слева от дома чернела длинная полоса засаженной и забороненной земли. Справа горбилась покрытая свежим дерном землянка, откуда из-под земли глуховато повизгивал поросенок. Зимогоровы, Петрищев, братья Нефедовы, старик Лобанов с доче­ рями, Елизар Свешников («сам-восьмой») и еще десятка два семей при­ ехали вместе из разных леспромхозов на севере Горьковской области. Там, в леспромхозах, до отъезда, работали они кто год, кто полгода на валке и трелевке леса, а уехать собрались в одно время, всю долгую до­ рогу провели сообща, и здесь так уж решили — держаться вместе. Родион и Павла Простокишины подсели к ним случайно, уже в З а ­ байкалье, на небольшой станции за Петровским заводом. Оказалось, что они тоже коренные леспромхозовцы, забайкальцы, и тоже едут в бурят­ скую степь — едут насовсем, даже дом в леспромхозе продали. «Партия позвала, вот и едем, чтоб самим в землю врасти и колхозную жизнь под­ нять...», так объяснил им тогда дядя Родион. «Вот детишки ученье за ­ кончат, заберем их у сестрени, — добавила Павла, — чтоб уж всей семь­ ей, полным оркестром... Четверо у нас, музыкантов-то!» / Прямотой своей, открытостью понравились Простокишины горьковча­ нам, и вот сейчас Зимогоровы, а с ними и дядя Афанас стояли и ждали новых товарищей, чтобы кучей идти в контору. Простокишины никак не могли оторваться от работы. Поглядеть на них, — как я же, с одним пустым брюхом приехали. И что ж? У меня вот узелочек с харчем, а у них, — Петрищев чертил палкой воздух, а у них и дом, и огород, и чушка... — И усмехнулся: —- Собственники! Родион Простокишин с сожалением взглянул на недотесанный кол, торопливо чирканул его топором, взял из рук жены лопату и осторожно опустил инструмент в оконный проем. Топор и лопата упали на землю с мягким шлепком — пол в избе еще не был настлан. Родион, отряхивая щепу с брюк, а Павла, на ходу натягивая кофту, подошли к ожидавшим их товарищам. — Ну, чего болтать-то зря, — сердито сказала Павла, — затряс узе­ лочком! Убогой какой! Четверо ребятишек у нас — нам вперед дом и строют. А поросят кто хотел, тот и брал... И землю колхоз всем вспа­ хал... Чего не садил, ну? Федора твоя проспала? Так это дело известное — у ленивой пряхи и про себя нет рубахи! Ох, ох, твою бабу, Родион, только потряси — горохом засыпет... А вы, Павла Марковна, — сладким голосом заговорил Петрищев, — мно­ го ли чего посадили на огородике? — Чего надо, то и садили. — И огурцы? — Ну, и огурцы. — А знаешь, что вырастет? — Что ты скажешь — всегда наперед знаю. — Вот именно! Петрищев выругался с удовольствием, словно по­ сыпая луковицу крутой солью. — Вот что вырастет! Потому — степ ди- кая - ^ он махнул своим узелочком в сторону безмолвной, озаренной солнцем степи.