Сибирские огни, 1958, № 11

ее можно выделить в особый вид литературы, ничем не снижая к ней требова­ ний, но предъявляя их более конкретно и по существу. Да, не снижая, потому что приключенческая литература, так же, как и «не­ приключенческая», должна и может ставить большие и сложные проблемы, она в полной мере несет ответственность за воспитание высоких идейно-моральных качеств нашей молодежи. Ей по плечу создать яркие образы смелых, находчи­ вых положительных героев. Надо только, чтоб авторы приключенческих книг не были пасынками в нашей литературе. Я не много ошибусь, если скажу, что у нас нет критики приключенческой литературы. У нас ее не критикуют, а только ругают. Согласен, у нас появилось много плохих приключенческих книг. Наш детектив потерял оригинальность и свелся к банальной истории о хитром пограничнике и злом, но глупом диверсан­ те. И здесь виноваты не только те, кто пишет эти истории. Я приведу когда-то сказанное сравнение, что приключенческая литература похожа на подкидыша в литературном семействе. Благородные родители-критики только согласились с его присутствием — куда деваешься! — но стыдливо отворачиваются от него и заниматься его воспитанием считают ниже своего достоинства. Они только его терпят, а ребенок так и растет без любви и без присмотра. Не мудрено, что он иногда и забирается не туда, куда надо. Тут уж ему пощады не бывает... Много ли написано сочувственных рецензий о приключенческих книгах? За все эти го­ ды в «Сибирских огнях» появилась только одна рецензия С. Омбыш-Кузнецова на пять приключенческих книг. За краткостью она не могла, конечно, претендо­ вать на их подробный разбор. Наша приключенческая литература только стано­ вится на ноги, и издержки здесь неизбежны. И беда в том, что нет у нас хоро­ шей, доброжелательной критики, именно критики, а не критической розги. Некоторые считают, что мы можем утешиться тем, что переиздаем иност­ ранную приключенческую литературу, произведения больших мастеров. Это очень неверные мысли. Нам нужна своя, советская приключенческая тематика. У нас должны быть свои Стивенсоны и Конан-Дойли, но только по мастерству, а не по тематике и идейному содержанию. Побуждения, которые двигают нашими героями, должны быть не корыстолюбие и тщеславие, как во многих произведе­ ниях даже золотого фонда приключенческой литературы, а наши, советские гу­ манные чувства, чувства международной дружбы, стремления к миру, к научным открытиям, чувства патриотизма. Нам нужен свой Жюль Верн, стоящий на уров­ не достижений современной техники. Жюль Верн уже во многом перекрыт дейст­ вительностью, его многие технические предсказания, когда-то приводившие в восторг читателей, с точки зрения современной науки часто неверны и наивны. Это ни в коей мере не умаляет славу Жюля Верна-фантаста. И у нас появится свой Жюль Верн. Только здесь не нужно забывать, что отличное вырастает из лучшего, а лучшее отбирается после многих опытов и попыток. А у нас еще мало попыток, у нас мало опыта в приключенческой и на­ учно-фантастической литературе. Нам не у кого учиться, не у кого перенять тра­ диции. Русские писатели-классики почти ничего не поставили на полку, где стоят Купер, Стивенсон и Жюль Верн. У нас только после Октябрьской революции по­ явились такие имена, как Беляев, Ефимов и Зуев-Ордынец. У нас нет класси­ ческой приключенческой литературы, и нам нужно ее создавать. И всем ясно, что она создается не сразу. Сибирь тоже бедна приключенческими книгами. В последние годы в си­ бирских издательствах их вышло не более десятка. И большинство из них — детективы. Причиной такого пристрастия является, по-моему, слабость художествен­ ного воображения, бедность фантазии. Авторы не хотят утруждать себя поис­ ками оригинального конфликта, они быстренько вводят в сюжет диверсанта, предвидя, что уж что-что, а конфликт этот диверсант обеспечивает сразу. На самом деле, ничто другое не принесет в сюжет столько самых запутанных npoj тиводействий, сколько может принести злая воля человека. И в борьбе с этой злой волей появляется неизмеримое множество приключенческих ситуаций и столько же опасностей штампа! Введет автор в сюжет диверсанта и уже счи­ тает, что сделал половину дела. Как правило, он у него непроходимо глуп. Ка­ жется, он приехал к нам только за тем, чтобы оставить за собой медвежьи сле­ ды, по которым его может обнаружить не только искушенный следователь, но и рядовой пионер. Они изобличают себя с первых шагов, они заметны за десят­ ки километров, их видят все, только не агенты нашей госбезопасности, которым автор плотно завязывает глаза и заставляет играть в жмурки. Кроме того, диверсант изображен частенько существом, лишенным челове­ ческого облика. Поймать диверсанта, у которого преступность на лице написа­ на, по сути дела ничего не стоит, и тем самым авторы не делают чести нашим органам госбезопасности. У JI. Квина, в его интересной повести «Поезд следует в Будапешт», шпи­ он, попавший на съезд сторонников мира в Венгрию, разоблачается только