Сибирские огни, 1958, № 11

шений, занимающих в романе Г. Нико­ лаевой «Битва в пути» большое место, не получилось столь же целостного ха­ рактера Бахирева, какой раскрывается в общественно-производственном плане произведения. Вообще, где добро и где зло в личных отношениях героев — не­ легко разобраться, но мы и не требуем прямолинейного, лобового решения. Если предположить, что здесь тоже есть конфликт передового и консерва­ тивного начал, то добро, очевидно, во­ площено в отношениях Бахирева и Тины. Было бы ханжеством оспаривать естественность возникшего у них чувст­ ва любви друг к другу. Не в пример не­ которым произведениям здесь читатель видит, что любовь не свалилась неиз­ вестно откуда, подобно стихийному бед­ ствию, а родилась в постоянном друже­ ском общении по совместной работе и борьбе, из взаимной симпатии этих лю­ дей, общности их взглядов, интересов, вкусов. Настоящее, большое и глубокое чувство — это благо. В таком случае, зло — это все, что мешает Бахиреву и Тине создать новую семью, все то, что уродует их любовь и вынуждает прятать ее от коллектива как нечто безнравственное. Что же это та­ кое? Может быть, устарели и неправиль­ но, несправедливо стесняют свободу личности определенные общественные нормы и привычные критерии нравст­ венности, а судьба Тины и Бахирева — это своего рода художественный про­ тест против обветшалых традиций? Нет, в романе не содержится намека на по­ добное. Зло — это, стало быть, какие-то объективные обстоятельства жизни ге­ роев, в силу которых место их чувству нашлось, да и то ненадолго, лишь на за­ дворках большой и красивой жизни, в наемной хибаре? Но если рассматривать конкретные обстоятельства, то и такой вывод представляется сомнительным. Вряд ли можно винить во всем обстоя­ тельства. Сложность обстановки в том, что и Тина, и Вяхирев — уже семейные люди. Если у Тины в семье вопрос решается проще — детей нет, муж сравнительно легко переживает случившееся, да к тому же его давно и преданно любит другая женщина, то у Бахирева в семье значительно сложнее. Во-первых, он имеет детей. Во-вторых, есть жена. Она — домохозяйка, и поэтому, по за­ мыслу автора, в противоположность Тине — передовой производственнице, всесторонне одаренной и развитой, кра­ сивой молодой женщине, — существо ограниченное, оторвавшееся от жизни, на способное ни на что, кроме устройства грандиозного скандала. Она не представ­ ляет иной жизни, помимо существую­ щей семьи. Но ведь если жена Бахирева Катя действительно такова, что, став домохо­ зяйкой и домработницей, потеряла само­ стоятельность, а вместе с нею уважение и любовь мужа, если и после случивше­ гося стремление удержать его в семье возобладало в ней над чувством женско­ го и человеческого достоинства, то та­ кой, должно быть, сделала ее совмест­ ная с Вяхиревым жизнь. Следователь- йо, зло (если это зло) не сама по себе Катя, а условия ее воспитания и жизни •в данной семье, условия, складывав­ шиеся много лет с участием Бахирева. Поэтому Вяхирев, никогда, возможно, и не любивший жену по-настоящему, все же не может считать себя вполне сво­ бодным от моральных обязательств по отношению к ней, не говоря уже о детях. Отсюда и непоследовательность поступ­ ков героя, дважды проявившего, так сказать, моральную неустойчивость во внутреннем конфликте между чувством любви к Тине и сознанием нравственно­ го долга. И сам конфликт выглядит в романе как роковой, непреодолимый. Вяхирев все же остался в семье, но, поскольку произошло это не по глубокому нравст­ венному убеждению, не по внутренне пришедшему решению, а только под давлением «роковых» обстоятельств, создается впечатление, что битва за лич­ ное счастье безнадежно проиграна. Не могут же служить утешением для Вяхи­ рева и для сочувствующего ему читате­ ля размышления писательницы о том, что в будущем коммунистическом обще­ стве подобные вопросы будут решаться проще и легче! Да, в будущем будут другие люди, другие обстоятельства и другие реше­ ния, хотя, надо заметить, всегда будут существовать какие-то нормы поведения и общественное мнение, осуждающее на­ рушение этих норм. Но дело не в этом. Дело в том, что к будущему-то наше об­ щество идет через настоящее, а в на­ стоящем получилась отнюдь не опти­ мистическая трагедия. Поставленный писательницей большой общественной важности вопрос так и не нашел положи­ тельного художественно-психологиче­ ского решения. Образ же Бахирева, без­ условно, во многом от этого проиграл с точки зрения его цельности, завершен­ ности. Иное решение для своих героев на­ шла А. Коптяева в романе «Дерзание». Анализируя вслед за писательницей взаимоотношения и душевную жизнь профессора Аржанова и его жены Вари, хороших советских людей, читатель вос­ принимает разрыв между ними как неиз­ бежное. Писательница сумела психологи­ чески тонко обосновать невозможность сохранения данной семьи. Но самое цен­ ное то, что так же, как в романе «Иван Иванович», большая личная трагедия здесь решена оптимистически: мучи­ тельно пережив крах личных чувств, Варя все же не утратила воли к жизни и смогла сбросить гнет страдания. Такое