Сибирские огни, 1958, № 11

повести, разные люди окружают и по- своему воспитывают его, среди них не­ мало отрицательных. Но влияние пере­ довых людей и личная жизнерадост­ ность, оптимистическое восприятие мира позволили Толе вырасти на стройке в сознательного труженика. «Да, — гово­ рит он о себе, — пожалуй, я понемногу становлюсь зрелым, потому что начинаю кое-что понимать... Жизнь принадлежит людям, которые строят не только свое собственное благополучие. Они — соль и гордость земли». Девятнадцатилетнему матросу Косте Барбину из повести С. Сартакова «Гор­ ный ветер» не привыкать к труду. Если в глазах Толи чуть ли не каждый его день на далекой сибирской стройке представляется великим подвигом, то сибиряк Костя, выросший на Енисее, рано познавший трудности и лишения, просто не замечает в своих матросских буднях никакого героизма. Но он тоже воспитывается, духовно растет, этот простой неунывающий парень. Сталки­ ваясь с разными людьми, совершив не­ мало смешных, неуклюжих, а порой и нехороших поступков, он начинает заду­ мываться о своем месте в жизни: «Другие для тебя все сделали, бра­ тишка. А ты для других не очень-то хо­ чешь трудиться. Ты хочешь повторить жизнь Овода, жизнь Павки Корчагина, Алексея Мересьева, а времена не те, и негде приложить все свои силы. А прав­ да ли, что негде? Или у нас в стране уже полное изобилие? Или никто уже не живет у нас в тесных и сырых камор­ ках? Или начисто уничтожены все болез­ ни? Или никакие темные силы никогда уже и не позарятся на границы твоей родной земли? Или нет за рубежом на­ ших братьев, которым дорог и нужен твой пример? Это все твое дело, матрос Барбин. Отдай этому все свои силы, по­ святи этому всю свою жизнь». Люди капиталистического мира, посе­ щая нашу страну, беседуя с нашими го­ сударственными деятелями и рядовыми трудящимися, стремятся глубже загля­ нуть в душу советского человека, noj стигнуть источники его оптимистической уверенности в будущем. Их обычно по­ ражает отсутствие у нас религиозных идеалов. Конечно, оптимизм строителей коммунизма не имеет ничего общего с религиозно-идеалистическими убеждени­ ями, и они не нуждаются в утешениях религии. В чем же заключаются источники ду­ ховной силы советских людей, какова природа их оптимизма? Давно доказано, что оптимизм — здоровое, бодрое восприятие окружаю­ щего мира — и пессимизм — мрачное мироощущение — это вовсе не только особенности личной психики того или иного индивидуума (если не считать, ко­ нечно, людей, видящих во всем дурное, неприятное, вследствие больной, рас­ строенной психики). Поскольку решаю­ щий фактор формирования личности — общественная среда, социальные усло­ вия, в которых живет и развивается че­ ловек, мы рассматриваем эти явления не только как психологические, ню и как социальные, классовые. Пессимизм всег­ да был и остается характерной чертой идеологии отживающих классов, тогда как оптимизм — особенность идеологии и психологии передовых сил общества, так или иначе связанных с широкими народными массами. Например, рабовладельческий класс древнего Рима в эпоху кризиса и упад­ ка рабовладения создал свою послед­ нюю философскую систему — неоплато­ низм, проникнутую разочарованием в земной жизни, слившуюся впоследствии с христианским религиозным учением об испорченности, греховности и слабо­ сти человеческой натуры. Пессимизмом проникнута, в сущности, и вся идеоло­ гия современной империалистической буржуазии. Отражая факт загнивания капитализма, давно перестала быть про - грессивным мировоззрением буржуазная философия. Для буржуазного искусства и литературы характерны настроения отчаяния, бесполезности каких бы то ни было стремлений и надежд на буду­ щее, бессмысленности человеческого су­ ществования. Проповедь пессимизма, неверия в бу­ дущее свойственна и ревизионистски настроенным литераторам в некоторых странах народной демократии, филосо­ фия отчаяния и безнадежности вы­ явилась, например, в творчестве поль­ ского писателя Марека Хласко, автора повестей «Петля», «Восьмой день неде­ ли» и рассказа «Глупцы верят в завт­ ра». Герои его произведений — неиспра­ вимые алкоголики, не видящие впереди никакого просвета и никаких надежд. При этом внутреннюю опустошенность своих героев автор пытается изобразить как неизбежное следствие установивших­ ся в стране новых общественных усло­ вий. На самом же деле пессимистические настроения характерны лишь для той ча­ сти интеллигенции, которая связана с буржуазными и мелкобуржуазными слоя­ ми и запуталась в общественных проти­ воречиях. Совсем другую психологию вырабаты­ вают в себе трудящиеся. Так, рабочий класс России смело брал в свои руки собственную судьбу и судьбу страны, поднимал весь трудовой народ на борь­ бу за лучшее будущее. Оптимизм рабо­ чего класса явился источником жизне­ радостности, жизнеутверждающей силы, родившейся в классовых боях, литерату­ ры социалистического реализма. В светлых, зовущих вперед образах Павла Власова, позднее — Кирилла Ждарки- на, Глеба Чумалова, Давыдова и других передовых людей труда во весь рост поднялся уже не борец-одиночка, как