Сибирские огни, 1958, № 11

вам слово, что завтра вы будете свобод­ ны. Завтра в этот же час мы увидимся. До скорого свиданья! На следующий день я ждал в услов­ ленный час вызова к следователю. Но никто не приходил за мной. Вызывали других. Я начал догадываться, что Зо­ рин все-таки что-то раскусил. На душе было неважно. Караульный принес передачу. Возвра­ щая судок, я попросил солдата сказать жене, чтобы она с час подождала на скамейке во дворе. В этот день -разре­ шались передачи и очень короткие свидания с родными в присутствии сол- дата-часового. Я решил действовать напролом, на­ правился к двери и потребовал вызвать начальника караула. Когда он вошел в палату, я заявил, что следователь Зо­ рин вчера предложил мне именно в этот час обязательно зайти к нему. Началь­ ник караула не стал возражать и под конвоем одного из солдат направил меня к следователю. Из двери врачебного кабинета только что вышел очередной допрошенный за­ ключенный. Зорин сидел за тем же столом, на­ клонившись над бумагами. Я поздоро­ вался с ним и стал у стола. Зорин ниче­ го не ответил и даже не посмотрел на меня. Наконец, все также, не поднимая глаз, он резко сказал: — Вы меня гнусно обманули! Вы знаете Жардецкого? •— И, не ожидая ответа, продолжал: —■Только комиссия успела утвердить мой проект постанов­ ления по вашему делу, — какой, вы до­ гадываетесь, — как пришел Жардец- кий. Познакомившись с постановлением, он тут же достал из портфеля протокол заседания Городской думы и дал про­ читать всем членам комиссии и мне. Хо­ рош студент-юрист! Член мятежной, ан­ тигосударственной организации, имену­ ющей себя ревкомом! Вот что там было! Вот кто вы! Какая мерзость! Конечно, следственная комиссия вынесла совсем другое решение: содержать вас под стра­ жей до учредительного собрания и по­ литического суда. Вам ясно? Это — кон­ центрационный лагерь! Что мне было сказать этому человеку? Я повернулся и вышел. Мысли у меня были разные. Я был рад, что теперь вообще теряется всякий след моего участия в. боевой дружине, а значит, и зарытого нами оружия: я осужден как член ревкома. В то же вре­ мя я дивился реальной силе юридиче­ ского формализма. Я весело смеялся, когда Жардецкий требовал занесения в протокол думы, что я был членом рев­ кома. Революция и юридический форма­ лизм! А вот теперь он, этот формализм, меня схватил, как стальной капкан: не вырвешься! Жардецкий тогда знал, что делал! Минут через десять принесли из цейх­ гауза мою одежду: серую шерстяную гимнастерку, такие же бриджи и обмот­ ки и обычные ботинки. Я оделся. i А еще через полчаса я уже шагал в неизвестном направлении по глухой ули­ це с деревянным «тюремным» сундучком в руке, под конвоем двух солдат с вин­ товками. Сзади, шагах в двадцати, шла за нами моя жена, терпеливо дождавшаяся мейя во дворе военного госпиталя. Еще несколько кварталов, и мы оста­ новились у комендатуры города. Дежур­ ный писарь из старослужащих, рыже­ усый, с крестьянским лицом, принял в окошко пакет. Конвоиры, отойдя в сто­ ронку, свертывали цигарки, просыпая табачные крошки. Писарь вскрыл конверт, глянул в препроводительную, а потом на меня. От углов его глаз разбежались лучи морщинок, под жесткими усами засвети­ лась широкая улыбка. — Товарищ Оленин! Я вас знаю: вы в корниловщину от военного совета речь говорили о земле. Я тогда служил в пол­ ку, в военном городке. ' Он поглядел опять на бумагу.. — Нет, вам туда не надо... Там пло­ хо! Я вас тут, на гауптвахте, лучше устрою. Писарь обмакнул перо в чернильни­ цу, что-то зачеркнул и что-то вписал в препроводительную. Потом подозвал конвоиров и приказал начальнически строгим голосом, снова вручая им пакет: — Отвести арестованного на гаупт­ вахту и сдать начальнику караула! Незаметно для конвоиров он, подмиг­ нув, кивнул мне головой... Мы вошли в узкую калитку высокого дощатого, опутанного колючей проволо­ кой, забора гауптвахты — той самой, откуда меня доставили полтора месяца назад в военный госпиталь. Обернувшись, я видел, как жена про­ щально махнула мне рукой... На пересыльной гауптвахте Через широкий двор гауптвахты, пол­ ный прогуливавшихся арестованных, мы прошли в караульное помещение. Там за некрашеным грязным столом сидел на­ чальник караула •— офицер в полной форме. К моему удивлению, сбоку стола при­ мостился молодой чернявый казачок, с быстрыми темными глазами на умном, с хитринкой, лице. Я знал его по Совказ- депу: он был членом исполкома. Фами­ лии его не помню. Перед ним лежала какая-то ведомость или список. В караулке сидели и стояли с неуклюжими винтовками «Гра» штат-