Сибирские огни, 1958, № 11

Узнаю голос брата Сивицкого и отве­ чаю: — Слушаю! Что такое? — Он очень волнуется... Он ждет обыска... Вам надо уйти!.. — Куда же я уйду? Вы слышите, кругом стрельба. Патруль стоит как раз против вашего дома. — Все равно вам надо уйти... Он бо­ ится, что не выдержит... Тут я начал понимать загадочный смысл этого слова — и в бредовой речи Сивицкого оно мне показалось, двусмыс­ ленным. •— Что же, он «боится», что выдаст меня? — Да, он боится... Он совсем не­ вменяемый, вам надо уйти. — Хорошо, выпустите меня на улицу. — Этого нельзя... Вы должны про­ лезть в подворотню. — Но ведь меня сразу же пристре­ лят, караул рядом. — Нет, нет... Только в подворотню. — Ну, хорошо! Идите и скажите бра­ ту, что я. ухожу. Солдат вернулся в дом. Я быстро спустился на землю и обо­ шел сарай с другой стороны. Пригляды­ ваясь, я обнаружил неширокий лаз, ви­ димо, в курятник, так как там куры по­ давали сонный голос. Я пролез в него и посветил осторожно спичкой. В самом деле, на насесте спали белые куры и большой пестрый петух. Погасив спичку, я сел в углу, при­ слонившись спиной к бревенчатой стене, и решил ожидать утра, скрываясь те­ перь одновременно и от белогвардейцев, и от хозяев дома. При короткой вспышке спички я за­ метил, что здесь раньше стояла корова или лошадь; в потолке виднелось круг­ лое отверстие для сбрасывания сена. Несколько минут было тихо, и только слышалась стрельба вразнобой на ули­ цах. Вдруг знакомо стукнула калитка палисадника, затрещали ступеньки лест­ ницы на сеновал и в отверстие в потол­ ке до меня донесся настойчивый, какой- то мерзкий, провокаторский шепот сол­ дата: — А-лек-сандр Па-вло-вич!.. А-лек- сандр Па-вло-вич!.. Он не поверил, что я ушел, и ждет, не отзовусь ли. Следом послышалось шуршание: он шарил в сене! Через минуту чиркнула спичка, и широкий круг бледного света задрожал на миг на полу курятника. Спичка погасла. Убедившись, что меня на сеновале нет, солдат спустился с лестницы. Стук­ нула калитка. Все стихло — теперь уже до самого утра. В семь часов я выбрался из курятни­ ка и, пристально глядя в окна, демон­ стративно прошел мимо них к сосед­ нему забору, отделявшему двор дома присяжного поверенного Лиознера. Мне повезло: в одном, из раскрытых окон я увидел марсианскую голову с широко расставленными круглыми глазами и большие прозрачные уши Сивицкого. Он мне опять показался удивительно похо­ жим на нетопыря. Я перепрыгнул через забор во двор Лиознера и в калитку вы­ шел на улицу. У Антона Сорокина Отсюда я направился к омскому пи­ сателю Антону Сорокину, жившему на Лермонтовской улице. Поднявшись на второй этаж дома, где он занимал маленькую двухкомнатную квартирку, я позвонил. Дверь отворилась, и на площадку вы­ шел Сорокин. Улыбнувшись обычной своей ирониче­ ской и в то же время доброй улыбкой, он подал мне, не сгибая, по-женски ма­ ленькую ладонь. — Вы живой? А ваш отец уже ра­ зыскивал вас в вагоне с трупами из-под Марьяновки: говорили, что вы убиты. Идемте-ка, я вас кое с кем познакомлю, — за чеховским пенсне в его глазах сверкнули лукавые искорки. Мы вошли в ту самую первую комнатку, где всегда происходили литературные беседы у Со­ рокина. И тут, за столом с чайным при­ бором, как будто была одна из таких привычных бесед, я увидел Всеволода Иванова, тогда начинающего писателя, состоявшего в эти дни, подобно мне, в Красной гвардии, и А. М. Громова — литератора, редактора «Известий испол­ кома Западно-Сибирского Совета», не­ давно приехавшего в Омск из центра по путевке комиссара печати Серафимо­ вича. До революции Громов был широко известен среди читательниц «Журнала для женщин» под романтическим псев­ донимом «принцесса Греза». Обладая грубоватым лицом бульдожьего склада, сам он потешался над столь явным не­ совпадением мечты и действительности. Несмотря на приветственные улыбки и радостные возгласы, которыми я был встречен, вид у обоих был не совсем тот, что прежде, чувствовалась обеспокоен­ ность и какая-то принужденность. Без всяких просьб с нашей стороны, прямо и просто, словно речь шла об обыкновенном невинном гостеприимстве, Антон Семенович Сорокин предложил нам скрываться у него, пока мы не по­ дыщем лучшего места. Сам он поселит­ ся во второй комнате с женой Валенти­ ной Михайловной и маленькой дочерью Валей. Нам оставалось только с сердечной благодарностью принять его предложе­ ние: другого выхода сейчас не было. Творческие ' люди всегда остаются творческими людьми. Несмотря на гроз­ ную обстановку, мы говорили и о лите-