Сибирские огни, 1958, № 11

Ближе рокот и ярче фары. Сквозь метельный круговорот из снежинок, словно из пара, к нам гремящий ДТ идет. Подошел. И замер устало рядом с нашим ходком как раз. И Елена с прицепа встала и, сияя, глядит на нас, смотрит радостными глазами и от счастья почти пьяна — первый, трудный, большой экзамен все же выдержала она. А замерзла — дело десятое. Это что, мол, совсем пустяк... Я сказал: — Молодцы, ребята! И поддакнул Санников: — Так... Молодцы. Только чем гордиться? Что замерзли, а пашем все ж? Вы мне здесь нужны. А в больнице что с вас спросишь и что возьмешь? Указал он на лошадь: — Можешь этим «трактором» управлять? Ну, так вот тебе, Толя, вожжи, живо греться и отдыхать... Снег все гуще, и ночь все глуше, и желанный далек рассвет. Анатолий не хочет слушать о подмене: — Не надо, нет, норму выполним, не просите, не уйдем... Ну так вот, друзья, я сейчас не прошу, простите, а приказываю я. Константин подает Елене куртку, снятую с собственных плеч. — Не надену я... — Нет, наденешь, и, пожалуйста, не перечь. Ну, давай, Анатолий, трогай... Молча вслед мы смотрели им... Костя мне: — Работаем немного,