Сибирские огни, 1958, № 10

нение людьми и техникой. Теперь одни говорили: дивизия примет уча­ стие в контрнаступлении там, где недавно пришлось отступить. Другие утверждали, что наступление начнется после того, как в корпус вольется новая мотодивизия. Третьи высказывали опасение — как бы не пришлось грузиться в эшелоны и ехать под Сталинград. Так или иначе, но все сво­ дилось к одному: русские на данном участке фронта выдохлись и насту­ пать больше не будут! Это — ясно. И вдруг, как гром в ясный день, на головы свалились их «ИЛы». Всего за несколько минут Мауз потерял только убитыми девять солдат. Он и сам едва не погиб во время "бомбежки. Это не только потрясло, но и взбесило. Еще до налета Мауз рассчитывал дождаться последнюю машину и, погрузив остатки имущества роты и личные вещи, покинуть объект. Пос­ ле налета он поручил это дело Мюллеру, оставив ему трех солдат. Одна­ ко в пути он невольно вернулся к мысли о том, что и в разговорах солдат, которые утверждают, что штиль бывает перед бурей, и в совершенно не­ ожиданной диверсии на железной дороге, и в налете вражеской авиации — во всем этом есть скверная взаимосвязь. ...Примерно в этот же час у генерала Морфа шло совещание. Швабе сидел в приемной за массивным дубовым столом, покрытым зеленым сукном. Большой мраморный письменный прибор, два телефона, радуга цветных карандашей, тяжелое пресс-папье и настольные часы — все со­ ответствовало его вкусу. Неделю назад Швабе стал адъютантом командира дивизии или, как говорят, офицером для особых поручений. Еще тогда Он записал в днев­ ник: «Наконец я начинаю делать карьеру. У каждого из нас свои пути. Я не из тех, кто, подобно ручью, огибает каждый камень. На месте ручья я подмывал бы их, затем топил и заносил бы песком и илом, чтоб вечно течь над ними». Теперц он снова достал дневник и внимательно прочел последнюю запись. Швабе задумался. Написанное ему Нравилось. Дверь из кабинета генерала распахнулась. Совещание командиров частей длилось не более часа. Старшие офицеры, красные, потные и мол­ чаливые, шли один за одним, на ходу брали с вешалки фуражки и, низко ■склонив головы, спешили к своим «опелям», «мерседесам» и «хорхам». Весть о диверсии на железной дороге молнией облетела не только части первых и вторых эшелонов, но и в ту же ночь дошла до корпуса и армии. Незамедлительно оттуда посыпались шифровки. Командова­ ние свыше требовало принять все меры к поискам диверсантов. Оказа­ лось, что после крушения была запеленгована рация. Патрулирующий отряд зондернкоманды напал на след разведчиков, окружил их, но в ко­ ротком бою, потеряв шесть эсесовцев, заполучил лишь тело одного из русских. Рация, изувеченная взрывом гранаты, осталась на месте боя. Если бы бронепоезд попал под удар авиации и оказался уничтожен­ ным в неравном бою, это, конечно, не. вызвало бы столько негодования в высших штабах. Но по каждому случаю диверсии приходилось вести расследование и доносить в генеральный штаб как о чрезвычайном про­ исшествии. На дорогах, просеках, тропах расставлялись подвижные заградпо- сты. Документы проверялись тщательно даже у немецких военнослужа­ щих, не взирая на чины и ранги. Каждый полк выделял до батальона пе­ хоты на проческу лесов. Все делалось с небывалой спешкой. В низах хо­ дили слухи, что русские забросили на самолетах несколько групп дивер­ сантов. На совещании генерал Морф говорил подчиненным: