Сибирские огни, 1958, № 10

•только еще пытался. Узок был круг ре­ волюционеров, и далеки они были от народа. Да и сам народ был еще в значительной мере, разобщен, не подго­ товлен к организованной освободитель­ ной борьбе. Как ни тяжело сознавать Чимиту Цыдендамбаеву эти объективные факты, как ни хотелось бы ему победы и сча­ стья труженикам, он нигде и ни в чем не поступился против правды. В его произведении доведенный до отчаяния и ярости батрак Балдан может схватить за горло убийцу своей невесты — Мар- хансая, но задушить его не смеет. Бед­ няки улуса могут негодовать, возму­ щаться и все же не выходят из-под вла­ сти исправников, урядников, нойонов и лам. Так все происходило в действи­ тельности. Так все воспроизведено и на полотне художника. Показав народ еще слабым не только потому, что сильны его враги, но и потому, что он сам еще не созрел для революционных выступ­ лений, писатель ничем не погрешил против принципа партийности. Нам ва­ жен тот «приговор», который он выно­ сит прошлому, дороги представления, чувства и мысли, которые он возбужда­ ет в читателе. А они таковы, что отвер­ гают прошлое во имя социалистического настоящего, освещают опыт давнего для того, чтобы советские люди в Бурят- Монголии ясно представляли себе, ка­ кие лишения и невзгоды выпали на долю их отцов и дедов и с какой силой надо бороться против тех, кто еще держит народы многих стран в кабале. Других бурят-монгольекйх писате­ лей, в том числе Хоцу Намсараева и Жамсо Тумунова, заинтересовали исто­ рические явления, более близкие к на­ шей современности. Имеются в виду ро­ маны «На утренней заре», «Степь про­ снулась» и «Золотой дождь». Сопостав­ ляя эти произведения с романом Чими- та. Цыдендамбаева, мы не можем прой­ ти мимо одного интересного и важного факта. Три писателя, очень различные между собой, в разное время создали, если иметь в виду связь и историче­ скую последовательность в развитии героев, событий и сюжета, своеобраз­ ную тетралогию, в которой каждый по­ следующий роман как бы подхватывает идею предыдущего, а каждый последую­ щий герой как бы получает эстафету « а жизнь от своего предшественника. Нужно заранее оговориться: речь идет о тетралогии, вовсе не унифициру­ ющей творчество трех художников, ни­ сколько не мешающей развертыванию различных дарований в области стиля. Всякий, кто знаком с творчеством Хоцы Намсараева, никогда не спутает его с Чимитом Цыдендамбаевым, а безвре­ менно умерший Жамсо Тумунов, в свою очередь, по манере письма резко отли­ чается от только что названных худож­ ников. И если они, не сговариваясь друг с другом, раскрыли перед нами в диалек­ тической связи такой огромный истори­ ческий период, как эпоха жизни России, а затем Советской страны, с начала XX века до окончания Великой Отечест­ венной войны, то из этого следует, как увидим далее, что они пользовались единым методом изображения — мето­ дом социалистического реализма, что они ориентировались на главный прин­ цип советской литературы — принцип коммунистической партийности. Как Чимит Цыдендамбаев создавал свое произведение свободно, по зову сердца и сказал всю правду о слабости, политической неподготовленности бу­ рят-монгольского народа в определен­ ную эпоху, так и авторы романов «На утренней заре», «Степь проснулась» и «Золотой дождь» столь же свободно и по тем же внутренним побуждениям по­ казали нам этот талантливый и умный народ в боях за свое освобождение, за революцию. И вновь не произвол, не субъективное, пусть благородное, стрем­ ление во что бы то ни стало «улучшать» действительность, а реальный ход исто­ рии вдохновлял их творчество. В трех романах — три героя, и у .каж ­ дого своя жизненная дорога, индивиду­ альность, свои достоинства и слабости. Но почему все они, начиная с Цыремпи- ла Сьщуева («На утренней заре»), про­ должая Нимой Бороевым («Степь про­ снулась») и кончая Минжуром Жамга- новым («Золотой дождь»), выступают ре­ волюционными борцами, вожаками масс? Потому, что навеки ушла в прошлое пассивность, робость Жалмы и Балдана и в громе революционных бурь XX века обрел бурятский народ сознание своей силы, понимание смысла и целей борьбы. На протяжении нескольких десятиле­ тий каждый из героев бурятского эпиче­ ского романа проходит исключительно сложный путь развития, переживает множество событий. Так, бурятский юноша Цыремпил Сыдуев, подобно Балдану, начав свою жизнь в маленьком улусе, пройдя путь наивного, замкнутого в кругу бытовых интересов батрака, через несколько лет становится большевиком. Вначале не­ грамотный, темный бедняк, он на со­ брании подпольщиков произносит речь, раскрывающую перед нами широкий кругозор революционера: «— Я бурят. Много мне пришлось перестрадать от нойнов, лам, улусных богачей... Рус­ ские друзья, русский народ стал мне отцом, открыл мне глаза, я все теперь ясно, хорошо вижу. Вы меня учите, бо­ роться за правду... Ой, какое сегодня у меня большое счастье: я попал сюда, к вам, на собрание сильных, умных, смелых людей. Я хочу всегда быть с вами: дайте мне трудную работу. Я ни­ чего не испугаюсь. Кровь мою возьмите, если надо... Только бы народу пользу