Сибирские огни, 1958, № 10

По решению военно-политического центра, кроме Ревы, были уничтожены и другие предатели. Среди них некто Бобылев, окончивший шпионские курсы в Берлине. Вследствие его доносов по­ гибли три политработника Советской Армии. Но в Бухенвальде ему, как и Реве, не довелось ничего предпринять. В самом начале повествования о ла­ гере смерти уже упоминалось о провока­ торе Кушнареве, который пытался за­ вербовать заключенных в фашистскую армию. Это был враг открытый. Членам подпольной организации он удара нане­ сти не мог. Но среди новичков и людей, которых подпольщики не могли преду­ предить, этот прохвост продолжал свою гнусную работу. В первых числах октября 1942 года 350 русских военнопленных стояли воз­ ле ворот лагеря. Час назад их пригнали со станции Веймар, и теперь они ожида­ ли конца процедуры — сдачи и приема транспорта. Наконец, на пороге лагерной канце­ лярии появились трое — лагерфюрер Шоберт, начальник конвоя Фишер и с с ними в одежде заключенного старик- переводчик с мутными глазами наркома­ на — Кушнарев. Он и обратился к военнопленным с речью. — Вы — мои земляки. Я рад, что вы попали именно в Бухенвальд, а не в другой лагерь. Здесь вам будет хорошо. Вас нё будут бить, дадут достаточно пищи, вы будете жить в чистых, по- европейски культурных помещениях. Ваши страдания кончились. Хочу отме­ тить, что особые условия создаются для офицерского состава. Поэтому прошу ко­ мандиров отойти влево. Человек около 50 отделилось от ко­ лонны. Старик-переводчик вошел в ряды заключенных и, бросая мимоходом во­ просы, отобрал еще несколько человек. Один из военнопленных, высокий и ши­ рокоплечий, когда ему переводчик пред­ ложил тоже перейти влево, попросил: — Разрешите мне остаться здесь, с братом, — и показал на щупленького паренька лет двадцати, стоявшего рядом с ним. — Нет, нет, не могу. Идите влево,— категорически заявил старик и добавил с прежней учтивостью. — Не беспокой­ тесь, вы будете видеться. — Ну, тогда пока, Юрка! — сказал высокий и отошел влево. Юрий ничего не ответил, только гла­ за его заговелись странным огнем, когда он провожал глазами переводчика. Что- то недоброе почувствовал юноша в этом человеке. ...Один из подполыциков-немцев, Отто Галле, работавший на складе, пе­ ресчитывал поступавшую к нему одеж­ ду. Прежде чем отложить в сторону брюки или гимнастерку, он осматривал карманы. Отто знал, что это одежда 11. «Сибирские огни» № 10. русских военнопленных, расстрелянных в «хитром домике»; от засохшей крови платье было жестким, как кожа. Галле тайно вел учет поступающей одежды и сохранял найденные в карма­ нах вещи — письма, записки, иногда до­ кументы. Старый антифашист верил, что придет час, когда он сможет от­ крыть свою статистику, и это будет еще одним доказательством зверств наци­ стов. Прошел уже год с тех пор, как Отто начал вести свои подсчеты. И вот сего­ дня в маленькой записной книжке он подвел итог. Получилось 5.500 пар одежды! Это значило, что пять тысяч пятьсот русских людей уже никогда не возвратятся на свою Родину. Сделав запись, Галле начал рассмат­ ривать найденную в одной окровавлен­ ной гимнастерке записку. Отто не знал русского языка и не мог прочесть ее. Он- выглянул в окно, надеясь заметить кого-нибудь из русских заключенных. Как раз в это время мимо склада про­ ходил щуплый паренек. На его темном лице выделялись только большие тоск­ ливые глаза. Отто окликнул его. — Русский, идите ко мне. Как вас зовут? Вы понимаете по-немецки? — Да, — глухо ответил паренек и добавил: — Зовут меня Юрий Чугреев. — Хорошо, Юрий. Прочтите мне это. Как только Юрий взглянул на запи­ ску, лицо его изменилось. Он восклик­ нул: — Почерк моего брата! Откуда у вас это? Где мой брат? Галле молчал. Разве мог он знать, что этот русский юноша — брат одно­ го из расстрелянных? Что делать те­ перь? Обмануть или сказать правду? Но говорить ему не пришлось. Юрий уви­ дел кучу окровавленной одежды, и страшная догадка пронеслась в мозгу. Он тихо спросил: — Убит? Отто опустил голову. Юноша повернулся и, ссутулившись, вышел из кладовой. Однако через десять минут Юрий вер­ нулся вновь. Он казался уже спокой­ ным. Только алые пятна на впалых ще­ ках выдавали его волнение. — А как зовут того, который пере­ водчиком на браме? Старик такой... Галле догадался, о ком спрашивает русский: — Кушнар... Кушнарев. ...Официально считаясь заключенным, Кушнарев жил отдельно о т ' них, под охраной командфюрера лагеря. В день расправы над братом Юрия и его товарищами к предателю явился один из подручных коменданта, эсэсов­ ский офицер Тауфрац Гауфер. Он был похож на помешанного: из-под фуражки неряшливо выбивались слипшиеся от пота рыжие волосы, лицо побледнело,