Сибирские огни, 1958, № 10

завшихся в фашистском застенке, со своей Родиной. Ответственным за прием сообщений из Москвы был Михаил Левшенков. Он записывал сводки Совинформбюро и пе­ редавал руководителю подпольного по­ литотдела Сергею Котову. Тот размно­ жал их и передавал по цепочке дальше. Помимо этого, подпольщики наладили выпуск своей газеты «Правда плен­ ных». Тираж ее был всего два экземп­ ляра, а питателей — пятьсот-шестьсот человек. Как и листовки, она писалась от руки в немецкой ученической тет­ радке. Редактором «Правды пленных» был тот же Левшенков, секретарем — Евге­ ний Яльцев, постоянными сотрудника­ ми Юрий Сапунов и Сергей Богданов. Вот и вся редколлегия! В газете было три отдела: «Фронто­ вые известия», «Лагерные новости» и «Вести с Родины». Над заголовком «Правда пленных», выведенным на первой странице, стоял девиз газеты: «Находясь в плену, помни о Родине!». На основании сообщений Совинформбюро Сергей Богданов писал военные обзоры, в которых разоблачал официальные фашистские заявления об «эластичной обороне» и «умышленном сокращении линии фронта». В отделе «Лагерные новости» подпольщики ин­ формировали товарищей, откуда прибы­ л а новая партия заключенных, сколько человек гитлеровские бандиты тайно умертвили в крематории, у какой рабо­ чей команды эсэсовцы отняли скудный паек. Окончив работу, члены редколлегии тщательно мыли руки, — даже малень­ кое чернильное пятнышко на пальце могло стать уликой. Попадала газета только в руки надежных товарищей, ко­ торые, прочитав, немедленно возвраща­ ли ее, а затем в разговорах, как бы не­ взначай, пересказывали прочитанное соседям по бараку (конечно, не ссылаясь на источник). Но, несмотря на все меры предосто­ рожности, дело чуть не кончилось тра­ гически. Однажды вечером Сапунов и Яльцев заполняли листки тетрадей. В это время вбежал встревоженный дозор­ ный и крикнул: «Смоляк идет!» (Смоля­ ком звали рыжего эсэсовца, раненого под Смоленском). Что делать? Сапунов и Яльцев по­ спешно засунули тетради за пазуху, спрятали под стол чернила. Прыгнуть в окно нельзя: заметят с вышки. Потянулись бесконечно длинные се­ кунды, потом минуты, а «смоляк» не появлялся. Оказалось, ему навстречу вышли Левшенков и один чехословацкий товарищ. Они заговорили эсэсовца и увели в сторону, дав редколлегии воз­ можность скрыться. ...Возле барака небольшая группа за­ ключенных. Один из них запевает: Мы стоим на оппеле и смотрим с тоской, Как п ечально часы пролетаю т , Как блокфюреры -гады , глум ясь над толпой, По бар ак ам людей проверяю т ... Грустный мотив старинного романса «Ты сидишь у камина» всем знаком, а новый текст, написанный местным ла­ герным поэтом Неженом Сергеевым, легко запоминается. Знатокам поэзии он, наверное, показался бы весьма да­ леким от совершенства, но узники Бу- хенвальда мало интересовались тонко­ стями стихосложения. Мы стоим и грустим , только в н аш и х мечтах Не любовь и не счастье витают , — Каждый, еле держ ас ь на уставш их ногах, Ж естких н ар и теп л а лиш ь ж елает... Суровей становятся лица людей. Стро­ же! А песня все разрастается. Снова веч ер , оппель и дождь , к ак картечь , Дня к ар тины ползут чередою . Брама , плац , а з а ним — кр ем атория печь, И всегдаш ний огонь над трубою ... В страш ной муке душ а , к ак т а ж у тк ая печь , Пламенеет от злобы глубокой. Она в спы хн ет огнем , и тогда не избечь Нашим и звер гам мести жестокой! Такие песни и натолкнули членов подпольного центра на мысль создать что-то вроде лагерной самодеятельно­ сти. Дело в том, что эсэсовцы время от времени тоже вспоминали о песне, о му­ зыке, и тогда где-нибудь на лагерной площадке устраивался концерт: гремела бравурная музыка солдатских маршей, разухабистая песенка фашистских мо­ лодчиков. Иногда вечерами заключен­ ных сгоняли на площадь. Там уже вер­ телся киномеханик. Русским показыва­ ли журналы немецкой кинохроники, фильмы, рисующие «доблесть» фашист­ ских' вояк. Надо было этим концертам противопоставить свои — живые, инте­ ресные и глубоко патриотические. Из бывших работников искусства и нескольких способных узников состави­ лась небольшая агитхудожественная группа. В дни советских праздников и по воскресеньям она стала проводить подпольные концерты, ставить инсцени­ ровки, устраивать вечера самодеятель­ ности. Заключенный Константин Брендюч- ков написал несколько одноактных пьес. Из них особенным успехом поль­ зовались «Потомки Чапаева». Худож­ ник Валентин Яркомович помогал в не­ сложном оформлении постановок и, кроме того, мастерски аккомпанировал певцам на гитаре. Лагерные поэты Федор Крутик, Николай Хмелев, Нежен Сергеев писали стихи. Художники Б. Ефименко, И. Новик рисовали бытовые картинки из жизни лагеря и карикатуры на эсэсовцев. Их рисунки тоже пользовались огромной популярностью и передавались из рук в руки.