Сибирские огни, 1958, № 10

себя вооруженное скопище во дворе хладобоен: у страха глаза велики. На этом мы и закончили «перегово­ ры». Нам был выписан пропуск на четы­ рех человек (мы, пользуясь сумятицей, царившей вокруг, выдали за «парламен-, тера» какого-то арестованного красноар­ мейца, находившегося тут же, в штабе), и в непроглядном мраке ночи были вы­ ведены тем же путем, которым пришли сюда. Мы по памяти шли между озер туда, где должен был находиться березовый лес и в нем наш отряд. Путь казался бес­ конечно долгим. Но вот что-то неясно мелькнуло в чернильной тьме. Может быть, обманывают уставшие от крайнего напряжения глаза? Нет, еще и еще ка­ кими-то смутными пятнами зарябила чернота ночи. И вдруг послышался при­ глушенный голос, почти шепот: — Кто идет? — Мы, разведчики, — тихо отвечаю я. И через полминуты — мы уже в ле­ су, и нас тесно окружают бесформенные, безликие тени. Со всех сторон слышит­ ся тревожный шепот: — Ну, что?.. Как на станции и в горо­ де?.. Что с нашими?.. Так же шепотом рассказываю о том, что видела и узнала разведка. Обсуж­ даем положение. Оно невеселое. Омск и пригороды захвачены эсеро-меныневика- ми вместе с белогвардейскими офицера-- ми. От Марьяновки двигаются белочехи и не позже, как завтра, вступят в го­ род. Степь в руках обманутых атаман­ ской верхушкой казаков и киргизов (так называли тогда казахов). Куда идти, что делать? После горяче­ го обсуждения было решено зарыть в лесу пулеметы, винтовки и ящики с гранатами и патронами, приметить ме­ ста, а самим с пистолетами и гранатами пробираться кружным путем в город и ■переходить на нелегальное положение. После того, как оружие было укрыто, мы разделились на несколько небольших отрядов и углубились в лес. Обогнув город, совсем с другой стороны решили просачиваться в него в разных местах малыми группками в три-четыре челове­ ка, с интервалами шагов в сорок от чело­ века до человека. Тактика эта оказалась успешной. Мы все проникли в Омск. Моя группа проскользнула в город в районе Нового форштадта. Выйдя из рощи, я увидел караульного, щуплень­ кого реалиста, который, опершись на ог­ ромную, не по росту, винтовку «Гра», дремал. Он скользнул по моей фигуре сонным взглядом и снова задремал. Я осторожно полуобернулся: за мной на условленном расстоянии шел И. Салма­ нов, затем появились мой брат, студент Леонид Соркин и солдат Качаев. В городе я отправился к одному из своих знакомых — к Охотину — члену нашей боевой дружины. Отец его был священником, и квартира мне представ­ лялась относительно надежной. Охотина я застал дома. Он, еще очень возбуж­ денный, рассказывал о переделках, в ко­ торых ему пришлось побывать, и спешно готовился к отъезду из Омска. Он предложил мне отдохнуть. Я со­ гласился, но перед тем как прилечь в постель, попросил через кого-нибудь пре­ дупредить мою жену, чтобы она принес­ ла серую шерстяную гимнастерку, такие же бриджи, обмотки и обычные ботин­ ки. Фуражка же у меня была «вне по­ дозрений» — студенческая. Едва я коснулся щекой подушки, как провалился в черную тьму. Часа через три меня с трудом разбудили. На стуле возле кровати сидела жена, держа узел с одеждой на коленях. Она мне сказала, что сейчас в городе идет повальная охо­ та на всех, кто одет, как и я, в новое за­ щитное обмундирование и желтые са­ поги. Переодевшись, я условился с женой, что ей делать в ожидании обыска и что говорить в случае допроса. Мне надо бы­ ло уходить на другую квартиру, к чле­ ну нашей боевой дружины, но почти сра­ зу же выбывшему из ее рядов по болез­ ни, — к статистику Сивицкому. Он был в городе человеком новым, и его мало кто знал. В это время пришел Охотин и расска­ зал совершенно невероятные вещи о политическом лицемерии эсеров. Организация омских .эсеров «Земля и воля» сегодня выпустила обращение к своим членам. В нем говорилось, что по- встанцы-«социалисты» должны носить нарукавные повязки, только «не бледнее розового цвета»! Когда эсер-юнкер То­ карев наклеивал на стену это обраще­ ние, его схватили проходившие мимо офицеры-красильниковцы с белыми по­ вязками и у этой же стены расстреляли. Уже в первый день контрреволюцион­ ного переворота бледно-розовое открыло двери откровенно белому! Главой и вдохновителем право-эсеров­ ской омской организации в этот период являлся А. Е. Коряков. Побывав в ссыл­ ке, он очутился в 1917 году в Омске, окруженный в глазах своих единомыш­ ленников ореолом «пострадавшего за на­ род». С нависающей на высокий узкий лоб гривой рыжих с проседью волос, с та­ кими же рыжими усами и бородой лопат­ кой на худом лице, с пристальным из- под лохматых бровей, «мудрым» взгля­ дом маленьких глаз, прикрытых круглы­ ми очками в железной оправе, он произ­ водил некое среднее впечатление между деревенским портным и сектантским на­ четчиком. В обычные дни в своей среде Коряков из соображений «демократизма» носил потертую, узкую в плечах, застегнутую на все пуговицы тужутючку и куцые, вздутые на коленях, брючки. Когда же