Сибирские огни, 1958, № 1

Потом Наташа зашла в комитет комсомола, оттуда — в деканат... Вышла на улицу и зажмурилась: даже дышать было тяжело от горя, а здесь еще солнце, снег, звонкие голоса,— совсем противно. И поняла: надо идти к Сергееву. Наташа знала, что ему все хуже. Она часто быва­ ла у него, по инициативе Брянской ребята их группы устроили у него дежурство. Медсестра жаловалась, что Покровский мучает Леонида Вла­ димировича бесконечными рассказами о баскетболе и однажды, выбрав момент, даже пытался показывать прямо в палате кое-какие простейшие приемы... Брянская зачитывает его стихами, Лялина и Белов жалуются друг на друга, а Шлепкин и Лебедева все просят рассказать об испыта­ ниях самолетов... Глупо с ее стороны идти со своим горем к тяжело боль­ ному человеку. Но Наташа, еще с детства, бессознательно, поивыкла чувствовать поддержку Сергеева... И, кроме этого, в последнее время он просто вошел в жизнь их группы. Как-то в институт прибежали Зина и Гриша и, стоя посреди аудитории, наперебой рассказали: Сергеев пода­ рил им пять тысяч рублей на свадьбу; строгая, уравновешенная Зина даже заплакала... Потом как-то Шлепкин объявил: — Решил записаться в парашютный кружок: Леонид Владимирович сказал, что мужество можно воспитать в себе. Уж он-то знает, будьте уверены!.. В группе часто можно было слышать: — Леонид Владимирович сказал, что героизм — это просто настой­ чивость в достижении цели! — Он говорил, что трусость вытекает из эгоизма! — Леонид Владимирович рассказывал, что никогда нельзя считать себя погибшим, пока еще не умер! Даже если идешь штопором в землю!.. Просто надо было пойти к нему и еще раз посмотреть на его лицо, глаза, руки... В приемной, кроме дежурной сестры, были Лялина и рыженькая Тоня с аэродрома: она взяла отпуск и целые дни теперь сидела в больнице. — Что это с вами? — удивленно спросила она Наташу. Сергееву было, наверно, очень тяжело: он лежал молча, неподвижно, ■с закрытыми глазами, с костистым, белым, смертельно уставшим лицом... Наташа села на табуретку рядом с его кроватью, тихонько, боясь запла­ кать, сказала: — Это я... Он едва заметно вздрогнул, — только шевельнулись чуть-чуть угол­ ки рта, — и раскрыл глаза. Наташа привстала от удивления: глаза были совсем прежние, такие же светлые, упрямые, даже веселые... Наташа по­ няла — хогя лицо его было тяжело неподвижным, — что он улыбается ей... и сразу, — боясь не успеть, — проговорила: — Мы поссорились с Серегой... Он ушел... Глаза Сергеева лучились... Он шевельнул белыми губами: — Из-за чего?.. — Я забыла.о нем... Часа на три... Занялась своими делами и забы­ ла... С ним это тоже бывает... И тогда- Сергеев улыбнулся. Не губами, а чуть-чуть поавой щекой.; Наташа засопела, вдруг почему-то успокаиваясь, и, подавшись вперед, торопливо спросила: — Вам тяжело? Он опять пошевелил губами, но Наташа ничего не услышала, а по глазам его поняла: тяжело, что он должен лежать и не может летать! И, что хуже всего, сможет ли вообще когда-нибудь? Он волновался, — На­ таша это поняла по его чуть потемневшим глазам. Потом Наташа уви­