Сибирские огни, 1958, № 1

взяла его за щеки руками и, глядя прямо в глаза, как тогда Майке, ска зала: — Я даю тебе честное слово, что с Майкой будет все в порядке! Ве­ ришь мне?.. — Верю, Наташа! Погас свет в столовой: у двери пропал вишнево-красный ободок в щели. Значит, и Агнесса Львовна с Юрием Владимировичем легли спать. По-ночному негромко звякали кастрюли у Дарьи, потом успокоилась и она. Стало совсем тихо, только откуда-то издалека доносились жалобные и глухие звуки, похожие на всхлипывание... Майка?! -И вот уже ничего не слышно. Ни звука, можно и нужно идти домой... до завтра, милый!.. И на следующий день утром Наташа бежала в институт с одной мыслью: поскорее увидеть Серегу! Но приходила в группу, начинались обычные, ■— их называют «текущие», — дела, и она — даже подумать страшно! — на некоторое время забывала о Сереге. То есть она все вре­ мя чувствовала его, знала, что он здесь, рядом, занят тем-то и тем-то, но просто было очень некогда. Во-первых, как член факультетского комсо­ мольского бюро, она отвечала за стенгазету. Кто не выпускал газету, тот даже представить себе не может, сколько с ней возни и забот!.. Во-вто­ рых, Наташа в культкомиссии по организации факультетского вечера, Если будет на вечере скучно,—сразу же верх возьмут стиляги! В-третьих, в институте началось движение за более тесную связь студенческих групп с различными лабораториями,' мастерскими, кафедрами. Само собой, На­ таша не могла остаться в стороне. Уж это получалось всегда так... А в их группе? Вдруг неизвестно почему поссорились Лялина и Белов. И оба перестали ходить в лабораторию, в аудитории расселись по разным мес­ там. А как приходилось уговаривать Брянскую написать стихи против Клочковского? Или Покровский... Вдруг,— как с ума сошел! — решил, что открыл новую тактику игры в баскетбол. Пришлось ходить на кафед­ ру физкультуры. Там Павлу объяснили, что так действительно играли, но десять лет назад. А Шлепкин с Лебедевой? Во-первых, Гриша, Зина и она сходили к ним домой. У Шлепкина мама оказалась бывшая опереточная актриса с крашеными волосами, нарумяненными щеками и произношением в нос. Разговаривать с ней было очень смешно: она просто ничего не пони­ мала. Дождались отца. Он пришел в двенадцать, ночи, прямо с завода, где работал инженером. Он очень устал, хотел спать и тоже долго не мог понять, что от него требуется: Наташа, Зина и Гриша настаивали на не­ медленном и коренном улучшении их быта, потому что это отражалось на Вене. Удивил отца и сам Веня: всегда занятый чем-то своим, вечно где-то пропадавший, теперь он тоже требовал покупки ему набора сле­ сарного инструмента, горячего завтрака по утрам и вообще... внимания. Ребята ушли от Шлепкиных в два ночи, там еще и не думали ложиться спать: оказывается, этот разговор очень назрел. У Лебедевой все вышло проще: бабушка, с которой она жила, как только поняла, кто это к ним пожаловал, сразу же усадила за стол, на­ лила чай и стала благодарить. Оказывается, Лебедева сильно изменилась за последнее время. Она много рассказывала ей, бабушке, о каком-то Ку­ банце... В то утро Наташа заметила, что Серега будто сердится на нее. Хо­ тела с ним поговорить, но ее вызвал Петушков относительно подготовки собрания... Потом было бюро... И уже в конце дня она вдруг заметила в коридоре молча и неподвижно стоящего у окна Серегу. Грустно опустив голову, он водил пальцем по стеклу. Это было так непохоже на него, мол­