Сибирские огни, 1958, № 1

звонкими, веселыми, то тянулись устало, тяжело, даже зло... Походка Дарьи была ровной, спорой, рабочей и чем-то очень приятной. Юрий Владимирович возвращался домой всегда с готовой фразой: — Здравствуй, глава семьи! Агнесса Львовна отвечала ему деланно-веселым, заученным тоном: — Приветствую вас, коллега по жизни! Серега морщился, косясь на Наташу, тянулся включить радио, но она останавливала его. И тотчас же Агнесса Львовна включалась в свой командный ритм. Гремело громкое, властное: — Дарья! Майка! Есть! Юрий Владимирович, выключи фонтан ■своего красноречия: к столу! Серега, Серега! — и стучала кулаком в дверь. Серега отвечал отрывисто: — Я занят! Не хочу! Наташа переводила дух. Зачем она кулаком-то, неужели нельзя нормально постучать, вот самодурка! Юрий Владимирович послушно шел к столу, Майка то выбегала из комнаты весело смеясь; начинала целовать отца, Агнессу Львовну, помо­ гала Дарье... то грубо кричала из-за двери: — Отстань, слышишь?! И Агнесса Львовна тогда набрасывалась на Юрия Владимировича: — Слышишь, как она разговаривает с матерью?! Ну! После секунды молчания,—придумывал, о чем говорить, что ли? — Юрий Владимирович привычно, ровно и гладко начинал: — Да, действительно, она ведет себя неуравновешенно. Вместе с тем и мы сами должны искать подход к ребенку. Воспитание это слож­ ный процесс, который складывается... .Агнесса Львовна бесцеремонно перебивала его: — Садись к столу, словотечка! 'Серега краснел, отводил от Наташи глаза... .И только Дарья говорила ровно и чуть иронически: — Прошу к столу, кушать подано. •Серега тихонько спрашивал у Наташи: — Плохо у нас? Даже не пойму почему... Она молча целовала его, гладила волосы... Иногда приходил Клочковский. Дверь ему обязательно открывала .Майка: узнавала его по шагам. Уже в прихожей, задохнувшись от •счастья, целовала его, шепотом спрашивала: — Почему вчера не пришел? Клочковский раздевался неторопливо, очень уверенно. И голос его •был значительным, чужим: — Масса всевозможных дел: был на выставке французского искус­ ства. Совершенно потрясен гениальной новизной: их приемы— это те эле­ менты, из которых как из букв будут созданы слова нового языка искус­ ства. Будущее —за ними! — Гладко врет! — шептала Наташа. — Майка ему верит,— грустно отвечал ей Серега. Из столовой выходила Агнесса Львовна, ласково-веселым голосом пела, радостно изумляясь: Модэ-эст?! Прошу, прошу, у нас ваш любимый черный кофе, вы говорите — потрясающе? Я в этом была уверена!.. Все садились за стол, Юрий Владимирович, как обычно, начинал: Искусство— сложнейшее из отраслей, как бы точнее выразиться, человеческого чувствования. Должен уточнить, что нельзя вот так безус­