Сибирские огни, 1958, № 1

Майка долго смотрела на Наташу, потом на их тени, огромные, косо раскинувшиеся по стенам до потолка... На смешных человечков, нарисо­ ванных на абажуре лампы... На кучу игрушек в углу... И вдруг сказала' Наташе: ^Ь! ведь хорошая, да? Я же вижу по Сереге... И по тому, как ты сейчас щеку отморозила... Ты... — Майка не договорила и вдруг заплака­ ла. У Наташи часто-часто забилось сердце, стали вдруг тяжелыми и мок­ рыми веки глаз... Она сильно, у Майки даже что-то хрустнуло в плечах прижала ее к себе. Ты сестра Сереги, а Серега для меня — все! — прямо в ухо Май­ ке шепнула она. — И я тебе не дам пропасть, слышишь? Майка подняла голову и долго изумленно смотрела на мокрые глаза Наташи, ее строгое, воодушевленное лицо. Потом просто сказала: Это наша детская комната. И все здесь, как было раньше. Я рв очень люблю и прихожу сюда плакать: здесь никто не видит... — А почему ты... плачешь? На тебя совсем непохоже... Майка опустила голову. — Потому что я беременная... от Модеста... „ — Да?! Ну, а он? Знает? — Нет... — Д почему ты не скажешь? — Он должен сам догадаться. Или спросить меня... Наташа подумала: — Это, пожалуй, правильно. А родители? — Я с ними как-то разучилась разговаривать откровенно... Опять помолчали. Под двумя человечками на абажуре было написа­ но: «Майка. Сёрежка». А под лампой старая ручка с обкусанным концом. Серегина, конечно... Наташа взяла обеими руками Майку за щеки, подня­ ла ее голову, прямо в глаза ей сказала: — Хочешь дружить? На всю жизнь! У Майки сначала дрогнули ресницы, потом губы, потом переломились брови. Она обеими руками, — как давно в детстве мать, — обхватила Наташу за шею, повисла на ней и расплакалась навзрыд, не успевая ды­ шать, не в силах удержать рыдания. Наташа крепко-крепко, стараясь успокоить дрожь ее тела, прижимала ее к себе, целовала в затылок и быстро спрашивала: — Я его заставлю жениться на тебе, хочешь?! Ты только скажи! Завт­ ра же! Ах, подлец! Я так и думала... Вдруг Майка отстранилась от нее, что-то соображая. Потом уже спо­ койно сказала: — Я тебе очень благодарна за дружбу, спасибо! Но... Модеста ты не трогай. Мы с ним сами... И никому ничего не говори, хорошо? — Честное слово! Они так и вошли к Сереге в комнату, все держась за руки. Серега сидел на корточках в углу, что-то делал там, и свет лампы се­ ребрил его волосы. Наташа жадно и молча, одним всеобъемлющим взгля­ дом, разглядела его широкие, чуть опустившиеся плечи, юношески-узкую талию, крепкую шею, упруго напрягшиеся ноги... А Майка, — так что ви­ дела Наташа, — очень грубо, требовательно и громко сказала ему: — Ты с ума сошел? Она чуть насмерть из-за тебя не замерзла! — и совсем как Дарья добавила: — У-у-у, телепень! — и вышла, бесшумно прикрыв дверь. Серега упругим движением выпрямился, лицо его виновато, изумлен­ но улыбалось... Он шагнул к Наташе, протянул ей руки и сел на диван. — Ну, извини... Я забыл... Больше не повторится.