Сибирские огни, 1958, № 1

Петр Ильич кивнул мне: «Я так и знал!..» Я говорю: «Запретите ему, а?» Ну, он меня, конечно, не послушал. Даже слов моих, наверно, не ус­ лышал... Через некоторое время Леонид Владимирович говорит: «Я еще прибавил сто, идет хорошо!» Тогда Петр Ильич сказал: «Хватит, Леня, садись!» А мне говорит: «Нет, не сядет он, пока все не выжмет...» «Пото­ му что они все, как птицы! — отвечаю. И потому, что Леня знает, как нам важно знать режим на таких скоростях!» Тогда я сама сказала по радио: — Леонид Владимирович, садитесь, а? — Сейчас, Тоня, сейчас... — она опять всхлипнула и поправила шарф. — Ну, а потом что-то случилось. Петр Ильич советовал и то, и это... А у Леонида Владимировича голос был все время ровный, хотя он падал. Тысяч с десяти. На Петра Ильича было страшно смотреть, так он волновался. Вдруг закричал: «Прыгай, Ленечка! Сейчас 'же!..» Леонид Владимирович долго молчал, а потом так же спокойно сказал: «Я еще его выровняю..» Это самолет. Петр Ильич бегал по комнате... Потом, — только вы никому не говорите, — он заплакал... И я, конечно, тоже. А Леонид Владимирович вдруг сказал: «Нет, ничего не выходит... Тоня, так вы не забудьте, мы завтра идем в театр...» Вот и все!.. Наташа обхватила ее обеими руками за шею, они прижались щека­ ми друг к другу и заплакали. Мама сморкалась, Серега удивленно сказал шоферу: — Он только что был с нами рядом. Даже пил чай... — Нет, все это правда, такие люди бывают, знаю!.. Сам таких ви­ дел!.. — очень серьезно подтвердил шофер. — Нет, я не поэтому, просто очень необычно! — Это всегда так, — опять сказал шофер. — Кажется, рядом с то­ бой самый обычный человек, а на самом деле — герой! Я-то знаю!.. — и замолчал. Они все остались внизу, а Наташе дали халат, и высокая, худая жен­ щина: «Только на одну минутку! И — не разговаривать, он в очень тя­ желом состоянии!» — провела ее в маленькую и всю белую комнату. Сер­ геев лежал в ней один, на кровати у окна. Из-под одеяла была видна только его голова, забинтованная так, что оставались глаза, нос и рот... Наташа подошла, села осторожно рядом на стул. Сергеев на секунду закрыл глаза. Наташа привстала, испуганно спросила: — Больно? Да?.. Он долго и как-то необычно жалобно смотрел на нее, потом про­ шептал: — Серега хороший... выходи замуж. Наташа молча кивнула. Он отвел глаза и что-то быстро сказал, Наташа не поняла. Тогда он повторил: — Люблю... Любил... Ничего не значит... — Меня? Ой, что вы?! Зачем?! За что?! — она встала, провела л а ­ донью по лбу, щекам, укусила себя за палец. Глаза Сергеева, устремленные на нее, — такие замечательные! — сия­ ли тихим и ласковым светом... Наташа села, подумала. Потом решительно сказала: — Хотите, я выйду за вас замуж? Сейчас же! Мама и Серега тоже здесь, внизу... Они будут согласны!.. Наташа не поняла, что случилось: Сергеев закрыл вдруг глаза, и из- прд его век быстро покатились маленькие слезинки. Она опять вскочила, потом сообразила, стала искать платок, — его нигде не было. Тогда сбро­