Сибирские огни, 1958, № 1

на краснощеких малышей, «кучей малой» съезжавших с горки, просто взять мимоходом голой ладошкой с забора снег, подержать его, пока не защиплет от холода покрасневшую руку, потом бросить... Все... все кон­ чилось!.. — Ты обронила перчатку, возьми... А, это Белов... Спасибо... Вот девчонки смешные: на улице в такой мо­ роз едят мороженое. И еще смеются!.. Совсем маленькие, класса из вось­ мого, наверно... — Ты бы застегнулась,, а? Кто это? А, опять Лешка... Чего это он сзади идет, вот чудак!.. Вы­ носливые птицы воробьи, целый день на улице, на снегу, и еще чирика­ ют... Вспомнила: они всегда веселые, им что! Только бы. не заплакать, вот будет глупо-то... И смешно... Сейчас прийти домой, спрятаться под одея­ ло и — будь что будет!.. — Наташа, я тебе давно хочу сказать... Смешной все-таки этот Лешка, идет и идет сзади... — Знаешь, я люблю тебя... Ты такая боевая, веселая, с тобой всю жизнь будет интересно жить, честное слово! Про что это он?.. Поняла и резко остановилась: — Леша, ты это зря... То есть, спасибо! Но, понимаешь, я... Худенькое лицо Белова как-то потянулось книзу, побледнело. Он шаг­ нул в сторону и просто сказал: — Вот он! И Наташа увидела: к ней через дорогу, наперерез идущим машинам, бежал Серега. Пальто его было расстегнуто, шляпа в руке, а в волосах опять путались милые снежинки... Он улыбался Наташе, и губы его ж а ­ лобно вздрагивали... — Ты иди, иди, потом...— поспешно сказала она Белову и пошла на­ встречу Сереге. Протянула руки, Серега промахнулся и схватил их где-то у локтей. Торопясь бормотнул: — Ты была права, я погорячился!.. Обиделся зря... Прости, а?! Наташа закивала, закивала... Господи, как все прекрасно, удивитель­ но в жизни!.. А он больно вытирал ей глаза своим жестким платком и все просил тихонько: — Ты только не плачь, а?.. Только не плачь!.. Любовь — это все-таки, наверно, подвиг, героизм, самопожертвова­ ние!.. Не только для любимого человека, но — главное —' чтобы во всей твоей жизни это было! Чтобы вся жизнь, как светом, была освещена боль­ шой целью, для которой и живешь, для которой тебе дана жизнь! А это уже второй вопрос — как использовать жизнь для достижения цели. Здесь, наверно, два пути: медленная, упорная, кропотливая изо дня в день работа, как бывает у исследователей или просто честных рабочих, и. — взлет, под­ виг, как было у Зои Космодемьянской, у молодогвардейцев... Как у Сер­ геева! Нет, двух таких путей нет, это только кажется. Есть один, на кото­ ром не может быть подвига без кропотливого и постоянного предыдущего труда; на каждом труд и подвиг тесно связаны, переплетаются, даже одно и то же! И какое счастье, если жизнь твоя будет именно такой!.. Любовь помогает этому и выражается, воплощается в этом! Серега и Сергеев... Ведь Серега будет таким, Наташа в этом увере­ на. Обязательно. Иначе она не могла бы вот так по-настоящему любить его. Только совсем по-другому любить, чем Сергеева... Внутри Серега тоже очень хороший, только еще молодой. И жил все время в семье, как