Сибирские огни, 1958, № 1

Дарья по-мужски сильно прижала Наташу к себе, и вдруг строго ска­ зала кому-то: — Ты что же это, слесарь, а?! Мать придуривает, отец — хитрая мямля, а ты и уши. развесил! Смотри, какая девица-краса неопи­ суемая! Ну! Наташа приподняла голову... Серега стоял перед ней, опустив руки... И очень старался улыбнуться... И весь он, — большой, сильный, — был похож на растерявшегося обиженного ребенка. Даж е губы чуть-чуть на­ дул... Наташа отпустила Дарью. Та тотчас же скрылась и вернулась с Се­ региными пальто и шляпой. Ткнула их ему: — У-у-у, телепень! — и все-таки улыбнулась, прежде чем захлопнула дверь. Серега очень серьезно посмотрел на пальто и шляпу, будто опозна­ вая их, и начал молча и медленно одеваться... На потолке лестницы смешная лепка: ангелочки с какими-то веточ­ ками. Искоса увидела: Серега уже надел шляпу, подумал и поправил ее, приложив к середине, перед глазами ребро ладони. Ковер, оказывается, прикреплен к ступенькам лестницы медными, блестящими, как на паро­ ходе, прутьями... Нашли на что медь тратить. Наташа неслышно вздохну­ ла и встретилась, наконец-то, глазами с Серегой. Он как-то странно улыб­ нулся. И поправил шляпу... И сказал хрипло: — Я люблю тебя... Наташа торопливо кивнула и улыбнулась, все еще не понимая. Потом провела ладонью по лицу, размазывая слезы... «Что? Что он сказал?!» У Сереги стало очень серьезное, даже строгое лицо,—у Наташи сразу отчаянно дернулось и оборвалось сердце. — Все! Все! Он неловко, чуть не свалив, — так, что она удержалась, лишь быстро переступив с ноги на ногу, — обнял Наташу за плечи, нагнулся и неумело, сильно, — даже стало больно, — прижался губами к ее губам... * * * Что такое любовь?.. Это, наверно, когда будто все время так и ле­ таешь над землей, не касаясь ее ногами от радости! И дома, и на улице, и в институте... Когда и в большом, и в каждой мелочи чувствуется, — просто присутствует, — Серега! Ведь может же случиться такое чудо: Н а­ таша всё время, — и на лекциях, и на практических занятиях, — сидит рядом с Серегой!.. Можно, задержав дыхание, чуть-чуть оттопырить ло­ коть — и сразу же чувствуется крепкая рука Сереги, быстро-быстро и .сладко заколотится сердце... Или заставить себя равнодушно спросить у него: — Слушай, дай линейку посчитать... И на секунду увидеть его руку, протягивающую ей белую линейку со стеклянным движком: прспешно, заботливо, любовно... Мгновение по­ медлить и взять линейку из его руки! Или записывать лекцию и вдруг чуть-чуть приподнять левый глаз: станет видно высокое, прямое плечо Сереги, мускулистая шея в свобод-, ном воротничке рубашки, маленькое ухо (правое ухо у Сереги почему-то меньше левого, знает ли он сам об этом?), полузакрытое поблескивающи­ ми волнами волос... И во всем: в пухлых сжатых губах, пшеничных, буд­ то навечно выгоревших бровях, — какая-то умная, внимательная задум­ чивость. Особенно это чувствуется в глазах, чуть посветлевших, прищу­ ренных, сосредоточенных зорких!.. Наташа уже знает: если что-нибудь непонятно, стоит только спросить Серегу, он объяснит быстро, толково, самую суть. И при этом глаза его будут смотреть на Наташу чуть сму­ щенно и ласково, а где-то глубоко в них все время будет чувствоваться