Сибирские огни, 1958, № 1

далась компанийка, которая крутит и мутит. По институту неслучайно ходит выражение: «Салон Клочковского». И группа организованно... — он сделал паузу, — не является на субботники, почти не участвует в об­ щественной жизни института. И уж, конечно, никто из группы не ездил на целину. Хорошо, признаю: в этом виноваты и мы. Ну, а в группе, что же, дети? Сами-то члены группы ничего не видят, не понимают? — Он пере­ дохнул, покрутил головой: видимо, жал тугой воротничок рубашки, и плавно закончил: — Вот я и прошу сегодня открыто, по-комсомольски горячо поговорить обо всем этом. Выяснить, что же нам мешает изба­ виться от этого, и с новыми силами приняться за учебу. Я уверен, что мы избавимся от этих «болезней роста», без «хвостов» подойдем к весен­ ней сессии, сдадим ее и хорошо поработаем. И здорово отдохнем летом. Он подошел к маленькому столику, стоявшему с краю, у доски, и сел за него. Зачем-то подчеркнуто аккуратно переложил на нем свой чемо­ данчик, какую-то папку, погладил ладонями край стола, потом выжида­ тельно посмотрел на аудиторию: — Ну, кто хочет сказать? Послышался короткий смешок. В аудитории установилась напря­ женная, чем-то неприятная тишина. И в этой тишине с «галерки» про­ звучал все тот же развязно-веселый голос: — Можно кончать: все ясно! Кто-то хихикнул. —■Вот сволочь! — сказал Белов, не удержавшись. Наташа, резко толкнув Белова, вскочила, нашла глазами Клочков- ского, крикнула: — Кто эю таи сказал; tBce ясно, можно кончать»?! Товарищи, это же наплевательское, барское отношение ко всем нам. Это попытка со­ рвать диспут по вопросу, который назрел. И я, как комсомолка, просто требую: пусть Клочковский выйдет вот сюда и расскажет, чем это они занимаются в этом своем «салоне», почему у них в группе затихла комсо­ мольская жизнь?! Она села. По залу пронесся шум и стих. — Поправь воротничок блузки, — тихонько сказал ей Белов. Наташа, не слушая его, вскочила, опять крикнула: —- Только не испугайся, слышишь, Клочковский?! И тотчас же в зале дружно засмеялись. Петушков обрадованно и ча­ сто кивал Наташе... — Воротничок-то поправь, — повторил шепотом Белов. — Д а ладно ты! — Наташа фыркнула, отодвинулась. Повернулась, вытянула шею, посмотрела назад и вдруг встретилась глазами с Серегой. Он вздрогнул, закивал ей, заулыбался, и на какой-то миг для Наташи исчезли и аудитория, и ребята, и Клочковский... Наташа тоже едва заметно кивнула Сереге и отвернулась. И не могла сдержать­ ся, улыбнулась, широко, свободно. Белов внимательно посмотрел на нее и вдруг необычно серьезно для него, даже важно, спросил: — Слушай, как ты относишься ко мне? — А? Что?.. Не мешай, пожалуйста! Белов отодвинулся, приподнял остренькие плечи, нахохлился. Клочковский, громко и очень спокойно извиняясь, обходил студен­ тов, сидящих прямо на ступеньках лестницы, и спускался вниз. Все мол­ ча, ожидающе смотрели на его аккуратно и гладко, на пробор зачесанную голову, будто выточенный по фигуре, сидящий, как натянутая перчатка, пиджак, тоненький красивый галстук, ослепительно белый крахмальный воротничок рубашки... Наташа вдруг вспомнила его вчерашнее холод- 3. «Сибирские огни» № 1.