Сибирские огни, 1958, № 1

весь подобрался. — Меня, знаете, некоторые чудаком считают, романти­ ком. А план у меня самый простой, прямой, и... один: пройти жизнь так, чтобы все время на переднем крае!.. — он снова мельком глянул на Н а­ ташу — не смеется ли она? - - Наташа, тоже загораясь, широко раскры­ тыми глазами впилась в него. И тогда Сергеев уже откровенно, громко сказал: — Чтобы вся жизнь — целиком, до конца—была вложена в это! И там, на том месте, где это, то есть ты, твоя работа нужнее... — и удив­ ленно епросил: — А как же иначе? Тогда уж лучше совсем не жить,, верно? Наташа торопливо, согласно кивнула ему и замерла снова. Мама,, навалившись на стол грудью, счастливыми, в слезинках, глазами смот­ рела на Сергеева, так вся и тянулась к нему. Сергеев привстал... Крепкое, будто высеченное из дуба лицо его еще- больше заострилось, обтянулось кожей... Глаза светились... — Не подумайте, ради бога, что это рисовка, я это только вам, своим: близким... Больше всего хочу умереть в самолете! Нет, я не хочу уми­ рать, совсем даже наоборот, но... как представлю себе, что вот все, боль­ ше не могу летать... — он прижал к груди большие, сильные, загорелые руки, с тоской, шепотом, спросил Маму: — Ведь жизнь-то тогда кончит­ ся, а?.. — и опять повернулся к Наташе. — Правильно! — звенящим голосом вскрикнула Наташа, и сильно,, так, что чашки тоже зазвенели, что-то упало, стукнула кулаком по столу. Мама секунду еще смотрела на Сергеева, по-прежнему улыбаясь, и вдруг что-то сообразила, спохватилась, испуганно спросила: — Слушай, Ленька, ты только не ври: сейчас тебе опасно работать? Он понял, заставил себя улыбнуться: — Ну, что вы, сейчас ведь не война... —<Не ври: что сейчас делаешь? — Ну... самолеты новые облетываю. — Как это? — Летчик-испытатель, да? — Наташа вскочила. Сергеев, испуганно покосившись на маму, еле заметно кивнул Ната­ ше. Вот это — здорово! Мама, конечно, ничего не заметила и, прищурив левый глаз, подняв бровь над правым, сказала: — Мне, честное слово, и обидно, и смешно бывает смотреть на неко­ торых наших молокососов. Когда они бубнят, что героизма в нашей жиз­ ни нет, что вообще, дескать, скучно. Смешно, а?! — и, непонимающе раз­ ведя руками, продолжила: — Это у нас-то героизма нет, когда каждый день — как в бою: будь то работа на заводе, в колхозе. Я всю жизнь- среди молодежи: она же так и светится героизмом. Наташа смотрела на строгое, разгладившееся и одухотворенное ма­ мино лицо, старомодную, короткую прическу, черный, гладкий костюм.... И часто-часто восхищенно кивала ей: «Так! Так! Так!..». — Анастасия Петровна, — сказал Сергеев, —• я вас все время вспо­ минал там... на фронте... Мама мельком взглянула на него, — сейчас он был для нее, навер­ но, опять только ее учеником. — Я вообще за то, чтобы молодой человек рос не в парниковых ус­ ловиях: героизм ведь не в том, чтобы греться на солнышке. И скучно тем,, и блажь всякая им в голову лезет, кому родители повернули жизнь од­ ной солнечной ее стороной... Хорошо еще, если родители-то при этом лю­ ди настоящие... Вот приходят тут ко мне в школу жаловаться сразу двое, отец и мать: «Наш Петя за все требует денег. Получил отметку — дай... Съел весь обед целиком — дай...» Я у них спрашиваю: «Что такое день­ ги, как вы думаете?» «Деньги, это... Ну, они определяют всю нашу