Сибирские огни, 1958, № 1

Она обняла его за плечи, повела в комнату, почему-то шепотом го­ ворила: — Знаю, знаю... Ничего, ничего, Ленечка!.. — и обернулась к Ната­ ше: — Иди, выкупи хлеб на завтра. Наташа остановилась: — Завтрашний? Не пойду. — Иди. Это Сергеев. У него умерли отец и мать. А назавтра оказалось, что у Сергеева были с собой, в чемодане, три банки консервов, полтора кило рису, две буханки хлеба и настоящий револьвер. И Наташа никак не могла понять, как это он вначале забыл обо всем этом! От горя, что ли?.. В первые дни он Наташе не понравился: сидел у окна, курил и мол­ чал, да ходил к школе встречать маму после уроков. Как-то объявили артобстрел, Сергеев сидел, как обычно, у окна, ку­ рил... Наташа все-таки отошла в глубь комнаты. После особенно близко­ го и сильного разрыва не удержалась, сказала: — Я при обстреле никогда в бомбоубежище не хожу. Подумаешь!.. — А? — он перевел на нее задумчивые, очень прямые, открытые гла­ за. — Что ты сказала? — Обстрел! — А!.. — и опять отвернулся к окну. Наташа осторожненько подошла, заглянула сбоку: не притворяется ли? И по сосредоточенной морщинке на лбу, по спокойно попыхивающей папироске, ссутулившейся спине поняла: нет, просто не замечает. Здо ­ рово! Потом узнала про двадцать три сбитых самолета. Не сразу повери­ ла , но в чемодане лежали ордена. Стала просить: — Сергеев, расскажи, как ты сбил их?! — По-разному. — Тебе было страшно? — А? Тоже по-разному... Было и страшно. Кажется, с этого Наташа и начала уважать его. Приходила мама, сразу же командовала: — Опять у окна сидишь? Ни-че-го не по-ни-маю! Сейчас же иди с Н а ­ тальей дров напили! Чтобы сегодня же починил штепсель в кухне!.. И Сергеев, вместо того, чтобы обидеться, оживлялся, ласково улы­ баясь, смотрел на маму. И шел пилить дрова, возился в кухне... Наташа может дать честное слово, что он тогда боялся маму. Да, пожалуй, и сей­ час боится!.. По старой памяти. Уже перед самым отъездом, там же, у окна, он все-таки очень непо­ нятно и смешно сказал Наташе: — Знаешь, этого ни с чем сравнить нельзя: воздух, высота и ско­ рость! Во мне, понимаешь, что-то птичье есть, что ли?.. И уехал. Опять на фронт. Иногда от него приходили письма: коро­ тенькие и простые. Наташа стала постепенно забывать его. Снова Сергеев появился года два назад. Опять позвонил, опять открыла Наташа: на лестнице стоял, улы­ баясь, коренастый, широкоплечий майор со странно знакомым белобры­ сым лицом. — Натка, Анастасия Петровна дома? — Дома. Ее бывший ученик? Проходите, пожалуйста. Мама вышла в прихожую, тихонько сказала: — Сергеев? Господи!— и хотела взять у него из рук чемодан; он не дал, отведя за спину руку, и тогда мама неожиданно всхлипнула... Сергеев очень сильно побледнел, снял фуражку, закусил верхнюю губу и