Сибирские огни, 1958, № 1

несла Наташа. — Смотрите, мама штанишки спустит и — отшлепает!.. Серега и девушка смеялись. Черноглазый покосился на девушку и негромко, будто безразлично, сказал парням:, —- Ладно, пошли... По-прежнему держась под руки, они двинулись на Наташу и Сергея. — Брось дурить, Милорд! — негромко, начиная сердиться, сказал черноглазому Серега. — Это же собачья кличка! — тотчас крикнула Наташа и уперлась крепко сжатыми кулаками в грудь рыжему. Секунду рыжий смотрел ей в глаза, самоуверенно, нагло... Выдер­ живая его взгляд, Наташа вдруг увидела, что у него очень смешные, ко­ ротенькие, редкие и светлые, совсем поросячьи, ресницы, — и засмеялась: — Рыжий поросенок! Парень хмыкнул, подставил ножку, резко толкнул Наташу в грудь. Падая, она схватилась за лацканы его пальто, рыжий не удержался и полетел за ней. Наташа ударилась спиной о снег, выскользнула из-под рыжего, оказалась наверху и, набрав в обе руки снегу, быстро залепила им лицо рыжего. Он замотал головой, широко разинул рот и смешно за ­ болтал ногами. Наконец, приподнялся и сел моргая. Наташа взяла еще снегу и медленно провела им по лицу парня, сверху вниз: — Мойся чище, свинка! Серега и девушка хохотали... Наташа отошла от рыжего, стала от­ ряхиваться... Парень с верблюжьим лицом и пампушкой выплюнул далеко в снег папиросу, сунул во внутренний карман пальто руку и негромко сказал, пристально глядя на Серегу: — Ладно, побалуемся... — и выругался. — Ой, Карман, не надо! — испуганно вскрикнула девушка, хватая его за рукав пальто. Черноглазый по-своему неприятно, — одним ртом, — выжидательно улыбался. И все держал девушку под руку. — Ножик, наверно, у дурака? — спросила Наташа Сергея, тоже глядя на руку парня с пампушкой. Серега отбросил в снег коньки и, растягивая слова, сказал парню: — Ну, слушай, и побью же я тебя за это! Навсегда баловаться за ­ будешь! Четвертый парень, невысокий, щупленький, с тоненькой детской шеей, вдруг повернулся и, вскидывая неловко, как девчонка, ноги, трус­ ливо побежал. — Боязливая у тебя команда, Доберман-Пинчер! — сказала Н ата­ ша черноглазому: рыжий, по-прежнему сидя на снегу, закуривал... Уголок рта у черноглазого дернулся туда-сюда: раз-два! Он быстро оглянул всех и поднял со снега Наташину шапку, шагнул к ней, протя­ гивая руку: — Простите, что так вышло. Я думал, просто шутка... Клочковский, Модест. Наташа взяла шапку, не замечая другой, протянутой ей руки. От­ ряхнула шапку, надела... Уже совершенно спокойно проговорила: — Так. Значит, тоже пятьсот двенадцатая?!. Слышала про салон Клочковского. Милорд, значит? — и повернулась к Сереге:— А этого, с ножиком, так оставить нельзя. — Д а какой у него нож, что вы?! — делая удивленное лицо, выкрик­ нул Клочковский, он посмотрел на парня с пампушкой, тот мигнул, по­ нял, вдруг отскочил и тоже побежал. — Догнать? — спросил Серега Наташу.