Сибирские огни, 1958, № 1

дождите, она еще докажет. Не про каток, это, конечно, второстепенное. И маме, и Сергееву, и всем ребятам в институте докажет: в ее жизни обязательно будет что-то огромное, самое важное и красивое! Без это­ го, без большой, на всю жизнь, цели и жить не стоит! Д аж е жизнь от­ дать, только бы на пользу людям, на радость им! Как у всех замеча­ тельных людей было... Как у Сергеева, может, еще будет. ©х, нюня, даже в носу защипало?! У нее, у глупой, все наоборот: от боли, от горя она никогда не заплачет. Дольше всех мальчишек во дворе могла ладонь над спичкой держать. Маленькая была, когда пришло с фронта извещение о гибели отца, и то не плакала. Мама тогда удивля­ лась... Д аж е Сергеев давно-давно плакал, Наташа сама видела. А ка­ кой это крепкий человек!.. Ничего, и ей еще встретится в жизни кто-ни­ будь такой же настоящий, как Сергеев: обязательно смелый, даже от­ чаянный, веселый, умный и крепкий-крепкий! Честный, справедливый и правдивый во всем: и в словах, и в поступках, и во всей жизни. Только — внешне красивее Сергеева... Покосилась, не видит ли кто, и незаметно провела шарфом по гла­ зам. Проехала несколько шагов и тихонько, уверенно улыбнулась: ко­ нечно же встретится! Ведь хороша же, хороша! Главное, безусловно, глаза: большие, золотисто-карие, в мохнатых ресницах. Брови тоже ни­ чего, вразлет, только очень уж густые... Щеки, пр.авда, яблоками, нос поэтому кажется кнопкой. Рот зато красивый, подбородок упорный, во­ левой! Волосы цыганистые и вьются. По утрам мама говорит: — Не торопись, Наталья, гриву-то расчеши как следует. Нет, все в жизни будет по-настоящему хорошо и счастливо. Не мо­ жет быть иначе! И опять в такт музыке заповторялось само собой: — Ну-ка, ну-ка, топни ногою... Ну-ка, ну-ка, топни ногою... Неожиданно Наташу быстро и просто, — буквально, заметьте, как стоящую на месте, — обогнал парень в мохнатом свитере. Он шел на коньках удивительно ловко, будто без всякого усилия, совсем не оттал­ киваясь. Руки с футлярами от бегашей, конечно, за спиной... Когда нуж­ но было кого-нибудь объехать, парень гибким, очень красивым движе­ нием только поводил в сторону широченными плечами: получалось так, будто он струится между людьми. И еще Наташа успела заметить: в его волнистых русых волосах запутались снежинки... Остановилась, вы­ тянула шею: на крутой перебежке, чтобы удержать равновесие, парень отклонил туловище почти по радиусу... И исчез. — Ишь ты какой! — почему-то растерянно проговорила Наташа и переступила с ноги на ногу. /Мимо, объезжая ее, плыл, будто на гигантских каруселях, поток людей. Кто-то толкнул, извинился, засмеялся... В стороне медленно, яв­ но выжидательно, проехали теплые наушники толстяка... — Ишь ты какой... — тихонько, но уже задорно повторила Наташа и здруг почти испугалась: может, парень в мохнатом свитере делал по­ следний круг и ушел в раздевалку? Тогда его не найти!.. И тотчас же снова увидела: низко пригнувшись, будто просто пере­ ставляя ноги и плавно перенося поочередно на каждую из них тяжесть тела, парень стремительно летел вперед. Наташа только успела разгля­ деть чуть прищуренные глаза, крепко сжатые губы, желваки на сухих скулах. В какой-то короткий миг почувствовала, что вся эта нарочитая суровость просто должна замаскировать обычное, детское, счастливое ощущение катка, и — подставила ему ножку. Парень оступился, поте­ рял равновесие и начал падать. И тотчас же быстрым, сильным движе­ нием всего тела, чуть коснувшись льда вытянутыми пальцами руки, вы­