Сибирские огни, 1958, № 1

двухлетняя солдатская лямка и, нако­ нец, амнистия...». По отбытии каторги, 23 января 1854 г. Дуров был отдан в солдаты, ря­ довым 3-го линейного батальона Отдель­ ного Сибирского корпуса, расположенно­ го в Петропавловске Омской губернии. Перед отъездом Дуров провел почти ме­ сяц в семье декабриста Анненкова — у зятя его, старшего адъютанта Отдель­ ного Сибирского корпуса К. П. Ива­ нова. В марте 1855 года Дуров был уволен по болезни и обращен в гражданскую службу писцом 4-го разряда в Област­ ное управление сибирских киргизов в Омске, с оставлением под строжайшим полицейским надзором. Очутившись на свободе, совершенно больной, Дуров оказался к тому же без средств к суще­ ствованию, без возможности лечиться. Впервые он вынужден был обратиться за помощью к своей сестре, с которой, как и со всеми родными, отношения давно были прерваны: от «государственного преступника» все отказались. Из пись­ ма М. Д. Францевой от 12 июня 1855 г. к Н. Д. Фонвизиной мы узнаем, что Францева посетила сестру Дурова: «Бы ­ ла я раз у Дуровых. Ольга Федоровна в восхищении от вас и говорит об вас не иначе, как со слезами на глазах. Сережа ей пишет, что он по случаю перевода в гражданскую службу очень нуждается теперь в деньгах, так что в первый раз в жизни решился даже просить у ней по­ мощи; спрашивает об вас и не знает, по­ лучили ли вы его письмо. Если вы еще не послали ему сколько хотели, то по­ шлите, ему они теперь очень будут кста­ ти». Летом 1856 года Дуров добился ра з ­ решения на поездку в Кокчетавский ок­ руг для лечения источниками, но попра­ вить здоровье уже было невозможно. До­ стоевский так сказал о Дурове: «Вошел он (в острог) вместе со мною еще моло­ дой, красивый, бодрый, а вышел полу­ разрушенный, седой, без ног, с одыш­ кой».! В это время Дуров жил «на Мокром» — в части Омска, расположенной в тре­ угольнике между берегом реки Оми, го­ рой и площадью. В 1856 году Дуров познакомился с ка­ захским путешественником и этногра­ фом, исследователем Тянь-Шаня и Джун­ гарии, Чоканом Валихановым. Это был первый ученый-просветитель казахского народа. Свои впечатления о Дурове Ва- лиханов сообщал Достоевскому в декаб­ ре 1856 года: «Дуров что-то не здоров. Здесь ему живется не так хорошо с чи­ новническими крючками». Достоевский отвечал Валиханову из Семипалатинска: «Поклонитесь от меня Дурову и пожелайте он меня всего луч­ 1 Ф. М. Достоевский . Собр. соч., М., 1956, т. III. стр. 491. шего. Уверьте его, что я люблю его и искренне предан ему»!. Эти слова показывают неправиль­ ность существовавшего до сих пор мне­ ния о том, что Достоевский и Дуров буд­ то бы в течение всего времени пребыва­ ния в Сибири находились в ссоре. Вели­ кий писатель любил Дурова и был искренне предан ему. Чокан Валиханов познакомил Дурова с Г. Н. Потаниным, известным исследо­ вателем Сибири и Внутренней Азии. О встрече с Дуровым в 1857 году Пота­ нин оставил интересное воспоминание: «Однажды Чокан предложил мне по­ ехать к одному своему знакомому... Я в первый раз видел перед собой чело­ века, экзальтированного гуманными иде­ ями. Дуров говорил, что ростки новой силы, выходящие из русской земли на смену погибших поколений, радуют его и укрепляют в нем веру в русский на­ род, но он опасался за прочность движе­ ния и спрашивал: это оживление русско­ го общества не временное ли только— молодежь увлечется, ринется вперед, а жизнь возьмет да и прихлопнет ее. Он не доверял совершавшемуся в русской жизни и думал, что тут скрывается за ­ падня...». Потанин заканчивает воспоминания о Дурове словами: «Он говорил с вооду­ шевлением, как будто торопился. Мне пришлось выслушать горячий протест Человека, раздавленного режимом ми­ нувшего тридцатилетия, и я понял, что та же лавина раздавила бы и меня, если б ее движение не остановилось». Лавина, о которой говорил Потанин, всё-таки раздавила его: вскоре он был арестован и после трехлетнего заключе­ ния в Омской тюрьме приговорен к пяти годам каторги. Много лет спустя, в 1904 году, Потанин еще раз вспоминал о встрече с Дуровым: «Ни один . человек так сильно не действовал на меня преж­ де... Передо мною был человек более 45 лет, разрушенный болезнями, напо­ ловину труп; только глаза блестели жи­ вым огнем. Волее всего он произвел на меня впечатление своей верой в будущее России и в прогресс человечества... Я ушел от него единомышленником Чо- кана. Несомненно, Дуров играл большую роль в воспитании Чокана. Он на меня произвел такое впечатление в течение одного вечера; Чокан же находился под постоянным его влиянием не менее, ве­ роятно, года»2. Указом от 17 апреля 1857 года Ду­ рову было разрешено вернуться в Рос­ сию и жить во внутренних губерниях. С параличом ног и почти ослепший, он покинул Сибирь. Находившийся в отзен- бургской ссылке петрашевец А. Н. Пле­ 1 Ф. М. Достоевский . Письма, т. I, 1928. стр. 200. 2 Г. Н. Потанин . Виогр. сведения о Ч. Вяли- ханове. Записки Русск. геогр. об-ва . 1904, т. XXIX.