Сибирские огни, 1958, № 1

лось и оборудовалось им... Недавно тяжкая болезнь сердца свалила его. ■Друзья врачи, тревожась за Василия Ивановича — ведь случись что, д о ­ ма некому и помощь оказать (старик жил одиноко), — с трудом настоя­ ли, чтобы он лег в больницу. Но чуть ему становилось легче, он покидал свою палату, навещал тяжелых больных,— врачи-то у него — все молодежь, и проверить нуж­ но, и уму-разуму учить. Вот и нынче, осмотрев новую больную, пройдя по палатам, он вышел в коридор вместе с Татьяной Николаевной (первый год после института девушка работает!) и позвал ее в кабинет дежурного врача. Дверь осталась открытой, и Фрося, мывшая окна в коридоре, насто­ рожилась: «Ну уж сейчас он ей мозги прояснит!» Василий Иванович .подвел Татьяну Николаевну к дивану и усадил возле себя. В зеркале, стоявшем рядом с окном, Фрося видела щуплую,— в чем душа держит­ ся!— фигуру Василия Ивановича, а рядом с ним — маленькую — ну дев­ чонка и девчонка — Татьяну Николаевну. Старый доктор кашлянул и, дотронувшись тонкими пальцами до ост­ рой, клинышком бородки, тихо заговорил: — Совершенно верно вы сказали — больной. Но почему с тех пор, как человек попал в больницу, он потерял свое имя? Почему, я вас спра­ шиваю? Татьяна Николаевна что-то ответила,— Фрося не расслышала. — Забыли? Допускаю. Так загляните в историю болезни,— продол- .жал Василий Иванович,— Он же помнит, что вас зовут Татьяной Нико­ лаевной. А тут представьте: жил на свете Петр Иванович. Работал, хо- .дил с женой в кино, веселился... Словом, все было в порядке. И вдруг об­ наружилась у Петра Ивановича какая-то опухоль. Он не знает — какая... Что-то непонятное и страшное совершается в его организме. И вот он по­ падает... Татьяна Николаевна снов.а прервала его. «И чего это она не дает ■ему говорить?» — возмутилась Фрося. — Прекрасно! —повысил голос Василий Иванович. «Сердится», — решила Фрося. — Прекрасно...— повторил он.— Если вы, уважаемый доктор, не со­ бираетесь опровергать Ивана Петровича Павлова и признаете влияние психики на состояние больного, на весь ход болезни, почему же вы гово­ рите у его постели: «попробуем...»? — Василий Иванович произнес какое- то непонятное Фросе слово.— А вы знаете, как перевел для себя ваши ■слова больной? «Ага, значит, мне ничего не помогает, и то, что собирают­ ся пробовать, тоже может оказаться бесполезным». Не-ет, позвольте,— в ■его тоне снова прозвучали сердитые нотки, хотя Татьяна Николаевна больше не возражала ему.— Вы спросили больного, как его самочувст­ вие, и тут же, не выслушав, обратились с вопросом к сестре. Нечего ска­ зать, очень похвально! Дальше. Вам известно ли, что Ольгу Петровну.. позвольте, как ее... Черепанову... вам известно, что ее уже неделю никто не навещал? Вы знаете, что складывается из таких, по-вашему, мелочей? Задумайтесь! У нас с вами в работе пустяков нет. Вы не дождались отве­ та больного, а он подумал: им неважно знать, каково мое самочувствие, и спрашивают они это для формы. Про нас подумал! Понимаете? — Понимаю,— упавшим голосом произнесла Татьяна Николаевна. — Ну вот и хорошо. И я вас прошу — позвоните мужу. Ольги Пет­ ровны из пятой палаты, пусть он... обязательно...— Василий Иванович внезапно умолк. Лицо его исказилось от боли. — Василий Иванович, вам плохо?! — всполошилась Татьяна Нико­ лаевна.