Сибирские огни, 1957, № 6

«Оказывается, Казахстан дает ежегодно 4 0 —50 миллионов пудов хлеба. А я подсчитал на досуге, что Казахстан может прокормить своим -хлебом более 100 миллионов человек. «Хлебный восток!» Вот когда мне до- конца понятны стали эти слова Владимира Ильича, сказанные им еще в первые годы Совет­ ской власти». * * * «Распахать целинные степи — это то же, что открыть новый огромный ма­ терик. Люди, сделавшие это, будут достойны славы Колумба. Но я не об этом мечтаю. Я не батыр, чтобы перепахать наши степи. Жизни моей на это не хва­ тит. Мои мечты куда скромнее. Разбросать по степи звенья золотой цепочки, новые хлебные поля около каждого колхоза. Косматую шкуру пустырей заме­ нить золотистой нивой. Золотая цепочка! Чтобы сыты были и люди, и скот. За последние годы у нас снизилось поголовье скота. Кормовая проблема! Скучные слова, а за ними трагедия джута или суховейного лета. Задача не гигантская, но и для ее выполнения нужны люди новые, смелые, самоотверженные, что идут в первых рядах атаки и ведут за собой остальных. Сахарных людей нельзя допускать до этого дела. Молодежь, вот кто нужен!». * * * «При мне в аулсовет пришел седой чабан и заявил, что он знает колодец, скрытый в свое время баем. Убегая от коллективизации, бай закрыл степной ко­ лодец кошмами и завалил землей: «Пусть не достанется Советской власти!». Но пастух снова передал колодец народу. И я верю, что у моего народа найдется и энергия и самоотверженность, чтобы сорвать со степи кошму бесплодия, от­ крыть неисчерпаемый колодец ее плодородия». * * * «Едешь по степи, встретишь казаха верхом на коне, опросишь: «Сколько до Кара-Сая?» Ответит тягуче, ободряюще: «Э, мана!»1 Проедешь еще 1 5—20 ки­ лометров, встретишь казаха на верблюде. «Сколько?» «Э, мана!». Проедешь еще столько же, и снова казах верхом на корове протянет: «Э, мана!». Так и моя за­ ветная цель. Начинаешь надеяться, что до нее недалеко, сам себя ободряешь— «Э, мана!»— и вдруг видишь что путь долог и труден, и опускаются руки, и сом­ нения впиваются в душу, как клещи в овцу. Вот, например, одно из препятствий, лежащих на моем пути. Я на практике в колхозе. В кошару, где идет стрижка овец, набилось много народу. Пользуясь случаем, я начал рассказывать о вспашке целины. Слушали внимательно, восхищенно цокали и горячо кричали: — Ой-бой, меду вам в рот, товарищ агроном!.. Правильно! Нищие, а в суме у нас пуды золота!.. Кричат горячо, но опасливо оглядываются, восхищенно цокают и тотчас прячутся за спины впереди стоящих. Я понял в чем дело лишь тогда, когда два парня поманили меня в темный угол и зашептали: — Побежали за Адырбаем. Сейчас приведут. Он, конечно, святой человек, он хаджи, но не слушайте его, пожалуйста, товарищ агроном. Под зеленой чал­ мой у него не голова, пустой барабан. Два благообразных старика подвели ко мне под руки третьего, в зеленой чалме. Хаджи шел, опадая с ноги на ногу, и мне послышался ржавый скрип его -суставов. Глядя на меня выцветшими, налитыми старческой слезой глазами, он заговорил мертвым, бесстрастным голосом: — Вы молоды, агроном-агай, и не знаете какой была раньше наша степь. Давно-давно! Я знаю. Трава росла по конское ухо. Выйдет табун в степь, и не ридно лошадиных ушей. А потом земля затвердела, закрылась, и трава на ней. 1 Близко, рядом (казахск.).