Сибирские огни, 1957, № 6

Он замолчал. Из дальнего класса долетел слитный гул молодых го­ лосов. Мефодин прислушался, подергал бровями-запятыми, и хвостики их грустно опустились вниз: — Не пойму, как до такого дошел? Кругом во весь рост живут, а я по жизни — ползком! Снова он заговорил, вопросительно глядя на Бориса: ' —- Имею к вам вопрос. Как вы, писатели, считаете, бывает так, что человек захотел из себя вырваться? Не понимаете? Захотел забыть все, что прожил? Все вверх дном перевернуть и ногой притопнуть? А вот со мной такое было. Решил я завязать это грязное дело. И верите — нет, з а ­ вязал крепким узлом. Что кончено, то кончено. Но только вы мне прямо скажите — верите? Борис не успел ответить. Дверь тихо отворилась и осторожно, точ­ но вползая, вошел Шполянский, с подушкой и плетеной из чия циновкой под мышкой. — Звиняюсь. Не помешал? — перебежали его увертливые глаза с Мефодина на Бориса. — Куда ты лезешь, куда лезешь, нечистый дух? — грубо закричал на него Мефодин. — От тебе раз. Мабудь здесь персонально купе, га? — Персональное! Тебя, во всяком случае, не пущу! — Не выпендзем, але проше вон, як поляки кажуть? Наилепшего друга? — жалостно шмыгнул насморочный носик, но хмурые глаза ост­ ро взблеснули. — Побачим, кто з.того плакать будет. Побачим еще, ко- заче! Мефодин начал молча подниматься. Взглянув на бешеный оскал его рта, Шполянский быстро пошел к порогу. Приход Шполянского опять взвинтил Мефодина. (щяв «бобочку», он пятерней, быстрыми короткими рывками расчесал кудри. Недооценивают у нас подобных типов. Плохо человеку, если око­ ло него подобные Шполянские крутятся. Однако я держался крепко. Ха­ рактер у меня настойчивый. И прут из меня такие силы, что до слез, а деть их некуда. И вдруг целина! Объявляют вербовку шоферов в совхоз Жангабыл. Эх, как взвился я! Вот оно, думаю, то самое, что мне нужно! А главное, тут... Он улыбнулся стыдливо и отвел глаза. — Не умею я правильно сказать, а вы ,'пожалуй, смеяться будете. Всего мне 20 лет, а тут партия, тут народ ко мне обращается: «Помогай!» А я отвечаю: «Буду помогать, буду целину поднимать!» Гордость в себе почувствовал! Но и о своей судьбе, конечно, не забываю. Целина — новое место, и жить там можно по-новому. Целина мне анкету наново перепишет и новую характеристику выдаст. Так на себя прикидывал. И завербовался в совхоз. Дали мне машину, ну, прямо влюбиться можно! Д а вы же видели. Живу, дышу в обе ноздри! А в душе, как в комнате, когда вымыли и свежим веником подмели. Вдруг, трах-тах тарарах! Открываются мои ком­ бинации-спекуляции! Подозреваю, что сука Шполянский на меня стук­ нул. У него душа перевертывается, если человек начинает из грязи выле­ зать. Вот когда меня прищемило! Голову потерял! Если, думаю, выго- 'нят из совхоза, или себя убью, а не то кому-нибудь голову снесу! Это я уж сдуру. Прямо затмение нашло. Боялся — выходку себе какую-нибудь позволю. Однако повезло мне. Вызвали меня дед Корчаков и Садыков, гайку подкрутили здорово, но из совхоза не тронули, на машине оставили. Доверяем, мол, но смотри, Мефодин. И прилипло ко мне, как к собаке репей, это «смотри, Мефодин!». А за Садыковым и ребята. Двадцать раз на день и еще три раза на ночь крикнут: «Смотри, Мефодин!» Вы сами слышали. В шутку, конечно, а мне все же обидно.